Зима мира

В течение конференции нужно было успеть столь многое, что НКВД – секретной полиции – приходилось сотрудничать с заклятыми соперниками, красноармейской разведкой, где работал Володя. В гостиничных номерах следовало установить микрофоны, – здесь тоже был, только Володя его отключил. Приехавших министров и всех их помощников следовало держать под ежеминутным наблюдением. Их багаж следовало без их ведома открыть и обыскать. Их телефонные звонки нужно было писать на пленку, расшифровывать, переводить на русский язык, вычитывать и конспектировать. Большинство тех, с кем общались приехавшие, были агентами НКВД, в том числе официанты и горничные; однако всех остальных, с кем им случится заговорить – в фойе гостиницы или на улице, – следовало проверить, а возможно, и арестовать, посадить в тюрьму и допросить с применением пыток. Работы было много.

Володины дела шли в гору. Его шпионы в Берлине поставляли ценнейшую информацию. Они достали ему план главной летней операции «Цитадель», и Красная Армия нанесла немцам страшное поражение.

Зоя тоже была счастлива: Советский Союз возобновил ядерные исследования, и Зоя состояла в группе, работавшей над созданием ядерной бомбы. Они сильно отставали от Запада – задержка была вызвана скептическим отношением Сталина, но в качестве компенсации они получали неоценимую помощь разведчиков-коммунистов в Англии и Америке, в том числе и от старого школьного Володиного друга Вилли Фрунзе.

Она вернулась в постель. Володя сказал:

– А в начале нашего знакомства я тебе не очень-то нравился.

– Я вообще плохо относилась к мужчинам, – ответила она. – Да и до сих пор… В большинстве это пьяницы, хамы и дураки. Мне потребовалось немало времени, чтобы понять, что ты не такой.

– Да уж, надеюсь, что не такой, – ответил он. – Но неужели действительно у нас с мужчинами все так плохо?

– Да ты посмотри вокруг! – сказала она. – Ты посмотри на нашу страну.

Он перегнулся через нее и включил радио у кровати. Хоть он и отсоединил подслушивающее устройство, но осторожность никогда не помешает. Когда радио разогрелось, военный оркестр заиграл марш. Успокоенный тем, что теперь его не подслушают, Володя сказал:

– Ты имеешь в виду Сталина и Берию. Но они же будут не всегда.

– Ты знаешь, как умер мой отец?

– Нет. Родители никогда не упоминали.

– На то есть причины.

– Продолжай.

– Мама рассказывала, на отцовском заводе выбирали депутата в Моссовет. Кандидату-большевику противостоял кандидат-меньшевик, и отец пошел на его собрание послушать, что он будет говорить. Он не поддерживал этого меньшевика, не голосовал за него… Однако всех, кто просто ходил на это собрание, уволили, а через несколько недель отца арестовали и увезли на Лубянку.

Она имела в виду управление НКВД и тюрьму на Лубянской площади.

– Мама пошла к твоему отцу и стала просить помочь. Он тут же помчался с ней на Лубянку, но они опоздали. Отца расстреляли.

– Ужасно, – сказал Володя. – Но это все Сталин…

– Нет. Это в двадцатом году, Сталин был на войне, на Юго-Западном фронте. Главным тогда был Ленин.

– Это случилось при Ленине?

– Да. Так что, как видишь, дело не только в Сталине и Берии.

Володины представления об истории коммунизма пережили серьезное потрясение.

– В чем же тогда?

Дверь открылась.

Володя схватился за пистолет, лежавший на столике у кровати.

Но вошла всего лишь девица в шубке, под которой, насколько можно было видеть, ничего не было.

– Извини, Володя, – сказала она. – Я не знала, что ты не один.

– Это что еще за соска? – поинтересовалась Зоя.

– Наташа, как ты открыла дверь? – спросил Володя.

– Ты же дал мне ключ, который открывает все двери в гостинице.

– Ну, могла бы хоть постучать!

– Извини. Я пришла сообщить тебе плохую новость.

– Какую?

– Я пошла в номер Вуди Дьюара, как ты мне сказал. Но у меня ничего не вышло.

– А что ты делала?

– Вот что… – Наташа распахнула шубку, демонстрируя голое тело. У нее была пышная фигура и густые заросли темных волос на лобке.

– Ладно, я понял, запахнись, – сказал Володя. – Что он сказал?

Она перешла на английский.

– Он просто сказал «нет». Я спросила: «Что значит «нет»?» А он сказал: «То, что противоположно слову «да». А потом открыл дверь нараспашку и держал, пока я не вышла.

– Черт, – сказал Володя. – Придется придумать что-нибудь еще.

II

Когда в четвертом часу пополудни в отдел картографирования территорий противника вошел капитан Вандермейер с лицом, раскрасневшимся от обеда с пивом, Чак Дьюар понял, что будут неприятности.

Отдел разведки на Гавайях в Перл-Харбор разросся. Раньше он назывался «станция HYPO», теперь же носил гордое имя Объединенного Разведывательного центра Тихоокеанской зоны.

За Вандермейером в кильватере следовал сержант морской пехоты.

– Эй вы, голубки, – сказал Вандермейер, – у вас тут посетитель с жалобой.

По ходу разрастания отдела каждый обзавелся специализацией, и Чак с Эдди стали экспертами по картографии плацдармов, где должны были высаживаться американские десантники, по мере того как они пробивались, отвоевывая остров за островом, через Тихий океан.