Зима мира

Маке не делился своими подозрениями ни с кем, лишь непосредственно со своей группой. Если бы он был вынужден признать, что демонстрировал методы работы гестапо кому-то, кого теперь считал шпионом, – ему бы туго пришлось. Для него все могло кончиться допросом в пыточной камере собственного подвала. Он не собирался ничего предпринимать, пока у него не будет полной уверенности. Единственная возможность выйти сухим из воды у него была лишь в том случае, если он одновременно предъявит начальству схваченного шпиона.

Но зато если его подозрения оправдаются – он арестует не только Вернера, но и его семью, и друзей, и объявит об уничтожении большой шпионской сети. Это значительно изменит картину. Может быть, его даже повысят.

По ходу их движения состав бомбардировки изменялся, и Маке слышал глухой глубокий звук осколочно-фугасных бомб. Обнаружив цель, англичане любили забрасывать ее вперемешку бензиновыми бомбами, чтобы начались пожары, и осколочно-фугасными, чтобы дать пламени приток воздуха и помешать спасательным работам. Это было жестоко, но Маке знал, что люфтваффе поступают точно так же.

Сигнал зазвучал у Маке в наушниках, когда они въехали на улицу дешевых пятиэтажек. Улице уже сильно досталось, несколько домов было только что разрушено.

– Господи, да мы ж в самом центре бомбежки! – слабым голосом сказал Вернер.

Маке было наплевать: сегодня для него так и так решался вопрос жизни и смерти.

– Тем лучше, – сказал он. – «Пианист» решит, что посреди налета ему нечего опасаться гестапо.

Вагнер остановил автомобиль рядом с горящей церковью и указал на переулок.

– Здесь, – сказал он.

Маке и Вернер выскочили.

Маке быстро пошел по улице, Вернер двигался рядом, Вагнер – позади.

– А вы уверены, что это шпион? – спросил Вернер. – Это не может быть кто-нибудь еще?

– Передавать радиосигналы? – спросил Маке. – Кто еще это может быть?

Маке слышал звук в наушниках, но едва-едва, все заглушала какофония налета: самолеты, бомбы, противовоздушные зенитки, грохот рушащихся зданий и рев огромных пожаров.

Они прошли мимо конюшни, где в ужасе ржали лошади, – и сигнал стал еще сильнее. Вернер встревоженно озирался. Если он шпион, то боится, что один из его товарищей сейчас попадет в руки гестаповцам, и думает, не может ли он хоть что-то сделать. Повторит свою прежнюю уловку или попробует предупредить как-то иначе? Если же он не шпион, то весь этот фарс – пустая трата времени.

Маке снял наушник и отдал Вернеру.

– Послушай, – не останавливаясь, сказал он.

Вернер кивнул.

– Усиливается, – сказал он. Взгляд его показался Маке чуть ли не отчаянным. Он возвратил Маке наушник.

«Кажется, ты попался», – торжествующе подумал Маке.

С громоподобным грохотом в здание, мимо которого они проходили, попала бомба. Они обернулись и увидели, что в выбитых окнах пекарни уже пляшут языки пламени.

– Господи, совсем рядом! – сказал Вагнер.

Они подошли к школе – приземистому кирпичному зданию с асфальтовым двором.

– Думаю, он там, – сказал Маке.

Они втроем поднялись по короткой каменной лестнице ко входу. Дверь была не заперта. Они вошли.

Они оказались в конце широкого коридора. В его другом конце была большая дверь, ведущая, наверное, в актовый зал.

– Прямо перед нами, – сказал Маке.

Он вынул пистолет, свой девятимиллиметровый «люгер».

Вернер был без оружия.

Раздался треск, удар и грохот взрыва – все это ужасающе близко. Все окна в коридоре вылетели, и осколки дождем полились на кафельный пол. Должно быть, бомба упала на детскую площадку.

– Все наружу! – крикнул Вернер. – Здание сейчас рухнет!

Маке видел, что опасности обрушения не было. Это просто уловка, чтобы предупредить «пианиста».

Вернер бросился бежать, но не назад, откуда они пришли, а прямо по коридору, к залу.

Предупредить своих друзей, подумал Маке.

Вагнер вынул пистолет, но Маке сказал:

– Нет! Не стрелять!

Вернер добежал до конца коридора и распахнул дверь в зал.

– Бегите! – крикнул он. И осекся, и замер.

В зале за рацией сидел сотрудник Маке, Манн, инженер-электрик, и выстукивал галиматью.

Рядом с ним стояли с пистолетами наготове Шнайдер и Рихтер.

Маке торжествующе усмехнулся. Вернер попался в его ловушку.

Вагнер двинулся вперед и приставил дуло пистолета к голове Вернера.

– Ты арестован, тварь большевистская.

Вернер действовал быстро. Он отдернул голову от пистолета Вагнера, схватил того за руку и выволок в зал. Мгновение Вагнер загораживал Вернера от оружия в зале. Потом он отбросил Вагнера, – тот споткнулся и полетел на пол. В следующий миг Вернер выскочил из зала и захлопнул дверь.

Несколько секунд Вернер и Маке были в коридоре одни.

Вернер двинулся к Маке.

Маке наставил на него «люгер».

– Стой, стрелять буду!

– Не будешь. – Вернер подошел ближе. – Тебе нужно меня допросить, узнать имена сообщников.

Маке направил ствол на ноги Вернеру.

– Допросить тебя можно и с пулей в колене, – сказал он – и выстрелил.

И промахнулся.

Вернер бросился вперед и отбил руку с пистолетом в сторону. Маке выронил оружие. Он наклонился его поднять – и Вернер пробежал мимо него.

Маке схватил пистолет.

Вернер был уже у дверей школы.