Зима отчаяния

На казенного вида деревянной скамье лежал его привычный черный блокнот. Страница, посвященная покойному протоиерею, украсилась побуревшими пятнами крови. Кровь к Добровольскому отношения не имела. Сабуров осматривал палату покойного священника с еще не перевязанными ладонями. Добравшись утром до Песков, помывшись и сменив одежду, он еще не избавился от навязчивого солоноватого запаха в носу.

Трехчасовое вскрытие трупа Добровольского тоже не помогло Сабурову забыть о проклятом тяжелом духе. Максим Михайлович поймал себя на том, что он словно леди Макбет, потирает заново забинтованные руки.

Доктор в Максимилиановской лечебнице обещал скорое заживление царапин, но разодранные ладони отчаянно ныли. Врач предложил следователю укол морфина. Сабуров невежливо фыркнул.

– Мне надо сохранить голову свежей, – объяснил Максим Михайлович, – боль я потерплю. Лучше скажите мне, Добровольский получил вечерний укол? – доктор кивнул.

– Я осматривал его перед ужином, мне ассистировала сестра София, – в Крестовозвиженской общине титулы не использовали, – однако отец Евгений отказался от морфия, – врач недовольно подвигал бровями, – он шептал, что должен страдать за свои грехи, – доктор от души плеснул на ссадину йодина. Сабуров поморщился.

– Вполне христианская концепция, – отозвался следователь, – однако тогда он должен был кричать от боли, – врач выпятил губу.

– К боли привыкают, – задумчиво сказал доктор, – и это был его первый отказ от инъекции. В предыдущие дни мы так накачали его морфием, что лекарство текло у него из ушей. На вскрытии станет понятно, в каком состоянии он находился.

По мнению полицейских врачей ночью Добровольский пребывад, как они выразились, в полубреду.

– Однако он понимал, что происходит, – заметил старший доктор, – хотя его смерть была почти мгновенной, – он показал Сабурову банку с мутным спиртом, – отсечениеоргана повлекло за собой бурное кровотечение.

Орган Сабуров отыскал во рту священника. Призрак опять не унес с собой, по мрачному выражению Сабурова, сувениров. Отрезанный язык валялся на залитой кровью кровати. На вскрытии выяснилось, что преступник пользовался одним и тем же ножом.

Палату Сабуров осматривал в компании срочно поднятого с кровати Путилина. Они разделили комнату, как выразился начальник, на части. Несмотря на пристальные поиски, они не обнаружили пресловутых пахитосок, которые ранее курил Призрак.

– У него не было времени на курение, – заявил Путилин, – он торопился. Он знал, что палата охраняется и знал, что Добровольский с тобой разговаривал, – начальник повертел приколотую шприцем к груди покойника записку, – поэтому он и отрезал отцу протоиерею язык.

Сабуров присвистнул.

– Выходит, что кто- то здесь, – он указал в сторону коридора, – сносился с Призраком?

Путилин тяжело вздохнул.

– Мы проверим персонал, – пообещал начальник, – почерк на записке такой же, как и в предыдущих его посланиях. Давай займемся крылаткой. Может быть, пальто прольет свет на хозяина, – именно это и предстояло Сабурову. На изделии не нашлось ярлыков, однако на левом рукаве зияла прореха. Дыру аккуратно закрывал лоскут, хранившийся на Офицерской.

– Бирки могли спороть, – Максим Михайлович изучал грязную шелковую подкладку, – но сшита вещь отменно, ткань дорогая даже здесь.

Ему претило примерять вещи Призрака, но Сабуров прикинул пальто на себя. Изделие село, как влитое.

– В плечах мы одинаковы, – следователь вспомнил фигуру Завалишина, – однако я его выше, – он взглянул на полы крылатки, – вещь словно шили на меня или на князя Литовцева, – Сабуров сомневался, что государственный деятель станет прыгать по крышам или убивать священников.

– Даже если они предатели, – следователь по привычке полез в правый карман пальто, – что я делаю, мой портсигар на скамье, – пальцы натолкнулись на крошки табака. Внимательно их рассмотрев, Сабуров хмыкнул:

– Вот и пахитоски. Он тоже носит портсигар справа. Интересно, что в левом? – наконец избавившись от крылатки, он вывернул оба кармана.

– Табак, – Максим Михайлович взял лупу, – а это что такое?

Темные крошки мазали ладонь.Сабуров ощутил хорошо знакомый сладковатый аромат. Призрак таскал в кармане опиум.

Мокрый снег летел на пришвартованную у пристани полицейскую гребную шлюпку. Столичную речную полицию создали летом по указу его превосходительства генерал- адъютанта Трепова. Сабуров подозревал, что Федор Федорович вдохновился примером лондонского Скотланд- Ярда. Англичане обзавелись лодками на Темзе раньше появления в столице Британии настоящей полиции.

Еще одним нововведением Трепова стало фотографическое ателье,располагавшееся под крылом его превосходительства на Большой Морской. На зеленом сукне дубового стола обер- полицмейстера красовались четкиеснимки жертв Призрака. Сверху Сабуров с Путилиным устроили крошки табака и опиума из карманов крылатки преступника.

За вчерашним поздним чаем на Офицерской Максим Михайлович рассказал начальнику об эрмитажной встрече с княжной Литовцевой. Путилин по своему обыкновению задумчиво почесал бакенбарды.