Зима тревоги нашей

Я прислонил метлу возле входа в магазин, снял гирю с весов, зашел за стойку, открыл ящик и проделал быструю, но продуманную пантомиму. Прошел на склад, повесил гирю на цепочку сливного бачка. Заправил передник за пояс, надел плащ, шагнул к задней двери и слегка ее приоткрыл. Черная минутная стрелка коснулась двенадцати, забили часы на башне ратуши. Я отсчитал в уме восемь шагов через проулок и еще двадцать. Я отбивал шаг рукой, не размыкая губ, добавил десять секунд, потом снова замахал. Все происходило у меня в голове – я считал, руки сами совершали определенные движения – двадцать шагов, быстрых и продуманных, затем еще восемь. Я закрыл заднюю дверь, снял плащ, опустил полу передника, пошел в туалет, снял гирю с цепочки и остановил воду, зашел за стойку, открыл ящик, открыл шляпную коробку, закрыл и завязал ее, вернулся обратно к входной двери, взял метлу и посмотрел на часы. Две минуты и двадцать секунд десятого – неплохо, хотя немного практики, и я смогу уложиться меньше чем за две минуты.

Я подмел лишь половину тротуара, когда из ресторана «Формачтер» вышел Стоуни, наш шеф полиции.

– С добрым утром, Ит. Дай-ка мне по-быстрому полфунта масла, фунт бекона, бутылку молока и дюжину яиц. У моей жены кончилось абсолютно все.

– Конечно, командир. Как поживаете? – Я собрал продукты и встряхнул бумажный пакет.

– Хорошо, – ответил он. – Минуту назад заходил, но, судя по звукам, ты был в уборной.

– Теперь неделю буду бегать из-за пасхальных яичек.

– Что поделаешь, – вздохнул Стоуни. – Нужда не терпит.

Значит, обойдется.

Уже собираясь уходить, он спросил:

– Что там с твоим дружком, Дэнни Тейлором?

– Не знаю, а что – буянит?

– Нет, выглядит неплохо, чистенько. Я сидел в машине. Попросил меня заверить его подпись.

– Зачем?

– Не знаю. У него было два документа, но он их перевернул, так что я не разглядел.

– Два документа?

– Да, два. Он подписал дважды, и я дважды заверил подпись.

– Трезвый был?

– Похоже на то. Волосы подстрижены, на шее галстук.

– Хотелось бы верить, шеф!

– Мне тоже. Бедняга. Видимо, надежды не теряет. Мне пора домой! – И он умчался. Жена Стоуни моложе его на двадцать лет.

Я вернулся на тротуар и посметал на мостовую большие ошметки грязи. Мне было паршиво. Вероятно, в первый раз всегда так.

Насчет наплыва покупателей я не ошибся. Похоже, у всех жителей городка кончилась вся провизия. Фрукты и овощи нам привозят не раньше полудня, так что выбирать было особо не из чего. Впрочем, и с оставшимся товаром мне пришлось побегать.

Марулло заявился около десяти и, как ни странно, протянул мне руку помощи: взвешивал и упаковывал покупки, пробивал чеки на кассе. Давненько он мне не помогал. По большей части просто бродил по магазину, внимательно все осматривая, и удалялся, будто домовладелец, не проживающий в доме, который сдает. Сегодня же он помогал открывать упаковки и ящики с подвезенными продуктами. Ему было явно не по себе, он украдкой меня изучал, когда я не смотрел в его сторону. Времени на разговоры у нас не предвиделось, и я чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Я думаю, это из-за отказа брать взятку. Вероятно, Морф прав. Определенный тип людей, услышав о твоей честности, будет искать подвох. А какая ему в том выгода, задумается он. Такое отношение типично для тех, кто разыгрывает собственную жизнь, словно покерную партию. При мысли об этом я хихикнул в глубине души – так глубоко, что наружу не поднялось ни пузырька.

Около одиннадцати пришла моя красавица Мэри, радостно сияя в новом ситцевом платье. Выглядела она довольной, хоть и несколько напряженной, словно сделала что-то приятное и вместе с тем опасное. Так оно и было. Она протянула мне коричневый конверт.

– Думаю, тебе это понадобится, – сказала она и настороженно, будто птичка, улыбнулась Марулло, как улыбается всем, кто ей не симпатичен или кому она не доверяет. Я объясняю это тем, что женам никогда не нравятся ни начальники своих мужей, ни их секретарши.

– Спасибо, дорогая, – ответил я. – Ты очень заботлива. Прости, что не могу пригласить тебя на лодочную прогулку по Нилу прямо сейчас!

– Ты и правда занят, – кивнула она.

– У тебя тоже кончились все продукты?

– Ясное дело! Вот список. Принесешь вечером? Вижу, сейчас ты слишком занят, чтобы все собрать.

– Прошу, больше никаких вареных яиц!..

– Ну что ты, дорогой! Теперь до следующего года.

– Пасхальным кроликам пришлось побегать!

– Марджи зовет нас сегодня в ресторан «Формачтер». Говорит, что никогда ничем нас не угощала.

– Прекрасно, – сказал я.

– Говорит, у нее дома нам было бы тесно.

– Да ну?

– Я отвлекаю тебя от работы, – поняла она.

Марулло глаз не сводил с коричневого конверта. Я убрал его под передник и сунул в карман. Шеф знал, что конверт банковский. Его мысли метались словно терьеры, гонявшие крысу по городской свалке.

– Мистер Марулло, я так и не поблагодарила вас за конфеты, – сказала Мэри. – Дети были в восторге.

– Просто подарочек на Пасху, – пробормотал он. – Какое у вас весеннее платье!

– Благодарю. А ведь я промокла! Думала, дождик кончился, но нет.

– Мэри, возьми мой плащ.