Зима тревоги нашей

В Новой гавани было куда более оживленно. Катера напрокат, привязанные поближе к причалу для удобства пассажиров, суетливые рыбаки-отпускники, которые заваливают всю палубу выловленной рыбой и после обеда недоуменно размышляют, куда девать мешки, корзины и целые груды морских окуней, таутог, рыбы-шар, морских петухов и даже изящных катрановых акул. Сначала они с жадностью выдергивают их из воды, потом рыбы погибают, и их бросают обратно в воду, на корм чайкам. Те собираются в стаи и выжидают, зная, что отпускникам скоро станет дурно от такого изобилия. Кому охота чистить и разделывать целый мешок добычи? Поймать рыбу куда проще, чем потом ее пристроить.

На зеркальной глади заалели медные отблески рассвета. Круглые зеленые и треугольные красные буи замерли на бровке канала, у основания каждого отражался его брат-близнец.

Я повернул у флагштока рядом с мемориалом и нашел свою фамилию среди имен выживших героев, блестевших серебряными буквами: капитан И. А. Хоули, а ниже, в золоте, имена восемнадцати уроженцев Нью-Бэйтауна, так и не вернувшихся домой. Большинство имен мне были знакомы, когда-то я знал их владельцев – раньше они мало чем отличались от остальных, зато теперь сияли золотом. На краткий миг мне захотелось быть среди них, в нижнем списке: капитан И. А. Хоули золотом, среди разгильдяев и нерадивых солдат, среди трусов и героев, объединенных золотыми буквами. На войне гибнут не только храбрецы, просто у них куда меньше шансов выжить.

Толстяк Вилли подъехал, припарковался возле мемориала и достал с заднего сиденья флаг.

– Привет, Ит, – поздоровался он, прикрепил латунные люверсы к флагштоку и медленно поднял полотнище на вершину, где оно обмякло, будто висельник. – Совсем износился, – добавил он, переводя дух. – Смотри-ка. Еще пара дней, и поднимем новый.

– О пятидесяти звездах?

– А как же! Нейлоновый, здоровущий – раза в два побольше этого, а весит вполовину меньше.

– Как делишки, Вилли?

– Жаловаться особо не на что, но я пожалуюсь! Славное Четвертое июля – всегда та еще кутерьма. Выпадает на понедельник, значит, будет больше аварий, драк и пьяных, причем из числа приезжих. Подбросить тебя до магазина?

– Мне нужно на почту, а потом я выпил бы кофе.

– Ясно. Довезу. Я бы тебя и кофе угостил, только Стоуни зол как черт.

– Что это с ним?

– А бог его знает. Пару дней назад куда-то съездил, вернулся злющий.

– Куда же?

– Не сказал. Я подожду, пока ты заберешь почту.

– Не стоит, Вилли. Мне еще нужно отправить пару писем.

– Как угодно. – Он сдал назад и уехал по Главной.

На почте было полутемно, полы только что натерли и повесили табличку: «Осторожно: скользкий пол!»

С самого открытия почтамта мы арендовали абонентский ящик под номером семь. Я набрал джи-один-два-эр, вынул пачку проспектов и посулов, адресованных «Абоненту». Больше там ничего не было – одна макулатура. Я отправился по Главной, намереваясь выпить кофе, но в последний момент передумал – то ли расхотел, то ли было лень разговаривать. Просто не хотелось идти в кофейню «Формачтер». Мужчина – это целый клубок беспечных порывов, как, впрочем, и женщина.

Я подметал тротуар, когда точный как часы Бейкер свернул с Вязовой улицы на Главную и отправился на церемонию открывания замка. Пока я на скорую руку раскладывал на уличной стойке дыни, к банку подъехал старомодный бронированный автомобиль зеленого цвета. С заднего сиденья выбрались двое охранников, вооруженных как коммандос, и понесли серые мешки с деньгами. Минут через десять вернулись, сели в свою передвижную крепость и уехали. Похоже, им пришлось ждать, пока Морфи все пересчитает, а Бейкер проверит и выдаст расписку. С деньгами чересчур много возни. Как говорит Морфи, к чужим деньгам может развиться прямо-таки отвращение. Судя по весу и количеству мешков, в банке ожидается крупная предпраздничная выемка наличности. Будь я заурядным грабителем, прямо сейчас и кинулся бы грабить. Однако заурядным налетчиком я не был. Все, что я узнал, я узнал благодаря моему приятелю Джои. Он мог бы стать великим налетчиком. Интересно, почему он не захотел проверить свою теорию на практике?

В то утро торговля так и кипела. Все оказалось куда хуже, чем я предполагал. Солнце жарило вовсю, не было ни ветерка – именно такая погода заставляет людей отправиться на отдых. У меня столпилась целая очередь. Одно я понял наверняка: нанять помощника нужно во что бы то ни стало. Если у Аллена не выйдет, уволю его и найду еще кого-нибудь.

Около одиннадцати заглянул Бейкер, явно торопясь. Мне пришлось на время покинуть покупателей и уединиться с ним на складе.

Он сунул мне в руки два конверта, большой и маленький, и при этом так спешил, что выдал инструкцию в телеграфном стиле.

– Том Ватсон говорит, что все в порядке. Он не знает, есть ли закладные. Думает, что нет. Вот купчая. Подпишите там, где стоят галочки. Деньги помечены, номера записаны. Вот чек на всю сумму. Просто поставь свою подпись. Извини, Итан, что я так тороплюсь. Ненавижу вести дела в спешке!

– Думаете, стоит рискнуть?

– Черт бы тебя побрал, Итан, после всей этой беготни…