Зима тревоги нашей

Все, кто разбирается в таких вещах, то есть знатоки, в один голос утверждают: только деньги делают деньги. Самый простой способ – всегда самый лучший. Главным достоинством моего плана была его потрясающая простота. Впрочем, я действительно считал его лишь тщательно осмысленной грезой, пока без вины виноватый Марулло, бродивший впотьмах, не шагнул в пропасть. Только когда стало ясно, что я почти наверняка завладею магазином, мой возвышенный план спустился с небес на землю. Несведущий в таких делах человек непременно задался бы вопросом: если я получаю магазин, зачем мне еще деньги? Бейкер меня бы понял, как и Джои, как, впрочем, и Марулло. Владеть магазином без оборотного капитала куда хуже, чем не владеть им вовсе. Вдоль Аппиевой дороги[33] банкротства тянется вереница могил предприятий, не защищенных капиталом. Одна могила у меня там уже есть. Даже самый бездарный полководец не станет тратить все силы на прорыв, если у него нет ни минометов, ни запасов вооружения, ни пополнения потерь, однако так поступают многие начинающие бизнесмены. Деньги Мэри, помеченные и с переписанными номерами, оттопыривали карман моих брюк, но Марулло заберет столько, сколько сможет. Потом настанет первое число месяца. К непроверенным предприятиям оптовики отнюдь не щедры. Следовательно, деньги понадобятся, и ждут они меня за тикающими стальными дверями. Процесс их извлечения, родившийся из моих фантазий, выдержал все проверки. Противозаконность предприятия мало меня заботила. Марулло меня тоже не волновал. Не будь он жертвой, сам вполне мог задумать нечто подобное. А вот Дэнни очень меня беспокоил, хотя я прекрасно понимал, что он был не жилец. Неудачная попытка Бейкера стала для меня более чем достаточным оправданием. И все же при мысли о Дэнни внутри все переворачивалось, и с этим пришлось смириться, как мирятся с раной, полученной в победном бою. С этим мне придется жить, хотя со временем боль пройдет или обрастет забвением, как осколок снаряда в ране обрастает хрящом.

Сперва надо решить вопрос с деньгами, ведь тут все тщательно подготовлено и рассчитано не хуже, чем в электрической цепи.

Правила Морфи вполне надежны, я их усвоил и даже добавил одно сверху. Правило первое: никаких приводов. У меня их нет. Номер два: никаких подельников или конфидентов. Само собой, у меня их нет. Номер три: никаких баб. Марджи Янг-Хант была единственной, кто попадал под это определение, и я вовсе не собирался пить шампанское из ее туфельки. Номер четыре: не транжирь. Не буду. Понемногу стану расплачиваться с оптовиками. Куда спрятать деньги, тоже знаю. В коробке из-под шляпы рыцаря-храмовника есть покрытая бархатом картонка, выгнутая в форме головы и примерно такого же размера. Я уже оторвал ее от дна и смазал края контактным клеем, чтобы в случае надобности приладить все как было.

От опознания – маска Микки-Мауса. Кроме нее, никто ничего не запомнит. Старый плащ Марулло (все старые бежевые плащи похожи) и пара одноразовых целлофановых перчаток. Маску я вырезал несколько дней назад, коробку и хлопья смыл в унитаз, туда же отправятся потом маска и перчатки. Старый посеребренный «айвер-джонсон» я натер сажей, в уборной поставил банку моторного масла, чтобы бросить его туда и сдать шефу полиции Стоуни при первой возможности.

И последнее, мое собственное правило: не будь свиньей. Не бери слишком много, не трогай крупные купюры. Если там будет тысяч шесть-десять десятками и двадцатками, то мне вполне хватит, и я легко смогу их спрятать. Коробка из-под торта, стоящего на холодильнике, послужит для переноски денег, затем она снова окажется на прежнем месте, и в ней будет торт. Я пытался изменять голос при помощи той пронзительной адовой штуки для чревовещания, но потом решил молчать и изъясняться жестами. Все на месте, все готово.