Зима тревоги нашей

Сам не знаю, когда моя игра перестала быть игрой. Наверное, в тот момент, когда я понял, что смогу купить магазин и мне понадобятся деньги на раскрутку. Отказываться от идеального плана, даже не попробовав, жалко. К тому же это преступление не против людей, а против денег. Никто не пострадает. Деньги застрахованы. Истинные злодеяния я совершил против людей – против Дэнни и Марулло. Если я сподобился на такое, то ограбление для меня ничто. Кроме того, мне больше никогда не придется так поступать. Как ни странно, еще до того, как я понял, что это не игра, моя схема, вооружение, снаряжение и хронометраж стали максимально близки к совершенству. Игрушечный пистолет в руках мальчишки превратился в кольт сорок пятого калибра.

Разумеется, произойти могло всякое, хотя переходить через дорогу или прогуливаться под деревьями тоже опасно. Вряд ли мне было страшно, ведь я столько раз все репетировал. Впрочем, дыхание у меня перехватило, как у актера перед премьерой. Я будто собрался сыграть в пьесе, в которой все возможные случайности просчитаны и исключены.

Я боялся, что не усну, и все же я спал долго и без сновидений и даже проспал. Я хотел использовать темное время перед рассветом для принятия успокоительного лекарства – полежать и все обдумать хорошенько. Однако, когда я распахнул глаза, хвост коровы на картине уже с полчаса как был виден. Меня будто взрывной волной подбросило. Иногда из-за внезапного пробуждения тело сводит судорога. Кровать содрогнулась, разбудив Мэри.

– Что случилось?

– Проспал!

– Ерунда. Еще рано.

– Нет, мой абсолютив! Сегодня денек кошмарный. Мир впадет в продуктовый раж. Не вставай.

– Тебе нужно хорошенько позавтракать.

– Знаешь что? Я возьму в «Формачтере» побольше кофе и буду рыскать по полкам Марулло, как волк.

– Правда?

– Отдыхай, твое мышиное высочество, и думай, как бы нам избавиться от наших любимых деток. Нам это нужно как никогда!

– Знаю. Попробую что-нибудь придумать.

Я оделся и убежал прежде, чем она успела проявить столь свойственную ей заботу о моем здоровье и благополучии.

Сидевший в кофейне Джои похлопал по стулу рядом с собой.

– Не могу, Морфи. Я опаздываю. Энни, налей мне с собой кварту кофе!

– Сделаю два раза по пинте, Итан.

– Хорошо. Хорошее не бывает!

Она разлила кофе в бумажные стаканчики и поставила их в пакет.

Джои допил свой кофе и перешел со мной через улицу.

– Сегодня вам придется служить мессу без епископа.

– Похоже на то. Как тебе новости?

– Поверить не могу!

– Помнишь, я сказал, что носом чую?

– Об этом я и подумал, когда услышал новости. Нос у тебя чуткий.

– Прилагается к моей профессии. Теперь Бейкер может возвращаться. Интересно, вернется или нет?

– Почему?

– А ты ничего не чуешь?

Я посмотрел на него недоуменно.

– Чего-то я не догоняю и догонять не хочу!

– Господи Иисусе!

– По-твоему, это очевидно?

– Конечно. Как говорится, с волками жить…

– О господи! Сколько всего я не понимаю в этой жизни. Я пытался вспомнить, какие сэндвичи тебе нравятся – с салатом или с майонезом?

– И с тем, и с тем. – Джои сорвал целлофановую пленку с пачки «кэмела» и сунул в замок.

– Мне пора, – сказал я. – У нас сегодня распродажа чая. Пришли верхнюю часть упаковки, получишь ребенка! Знаешь каких-нибудь дамочек?

– Ясное дело, и ребенок – последний приз, который им нужен. Не утруждайся, за сэндвичами зайду сам.

Он вошел в свою дверь, замок не щелкнул. Надеюсь, Джои никогда не узнает, что он был моим лучшим учителем по жизни. Он не только все рассказал-показал, но и проложил мне путь, сам того не зная.