Зима в горах

Те двое поджидали его. Теперь он вдруг сразу понял, что это были те самые, что избили Гэрета, и, конечно, они избили бы и его этой ночью, попадись он им в лапы. И убежали они сейчас не потому, что испугались, а потому что хотели заманить его в такое место, где никто не помешает им разделаться с ним без свидетелей. Они стояли всего ярдах в ста от гаража, но место тут было совершенно пустынное. Дорога спускалась вниз в ложбину между холмами, и все трое стояли теперь в этом углублении, у подножия высоких холмов и каменных оград, словно в чаше, полной солнечного света.

Роджер смотрел на этих двоих, а в мозгу у него сами собой складывались слова: „И все было кончено в одну минуту“. Эти слова стояли перед его глазами, словно набранные крупным шрифтом в газете. Роджер был в том состоянии смертельного страха, когда мозг словно отъединяется от тела и фиксирует происходящее как бы со стороны, видит его, точно картину в раме. Так велик был страх, что Роджер почти бесстрастно воспринимал все окружающее. Он отметил про себя, например, что те двое были значительно моложе его — каждому лет по двадцать с небольшим, — и он внезапно почувствовал на плечах весь груз своих сорока лет. Впрочем, ничего юношеского не сохранилось в их внешности. Это не были желторотые юнцы, забияки, которых отводят в участок, где дюжая матрона в полицейской форме делает им материнское внушение, это были закоренелые преступники, настоящие бандиты, от которых пощады не жди. Все с тем же холодным удивлением Роджер подумал; интересно, где это Дик Шарп навербовал таких?

Не произнося ни слова (и тем самым не давая возможности хотя бы уловить акцент), тот, что держал гаечный ключ, двинулся к Роджеру и замахнулся, нацелившись ему в ребра. Роджер успел отскочить, и ключ просвистел в полудюйме от него. Но человек продолжал наступать, яростно размахивая гаечным ключом, а второй в это время, забежав сбоку, старался прижать Роджера спиной к стене. Спасения не было; в пронизанном солнцем воздухе гаечный ключ вился вокруг Роджера, словно злое насекомое.

Роджер не помнил себя от страха, и в то же время какая-то частица его „я“ бесстрастно регистрировала происходящее и делала выводы. „Что это — смерть? — вопрошала она. — Сейчас они меня убьют? Если убьют, я рад, что мне довелось увидеть зарождение этого дивного дня в горах“.

Второй из нападающих, шофер автобуса, наклонился и поднял камень, отвалившийся от каменной кладки. Он замахнулся, целясь Роджеру в ребра. Страх, животный страх бросил Роджера вперед навстречу опасности; обеими руками он схватил нападающего за горло и сдавил его что было мочи. Используя свое превосходство в весе и продолжая держать человека за горло, Роджер сумел загородиться им от его дружка с гаечным ключом. Он держал шофера автобуса за горло, и оба они бешено раскачивались из стороны в сторону. Шофер молотил его кулаками, куда попало, но большинство ударов не достигало цели. У Роджера появилась надежда, что ему удастся придушить его совсем, и тогда другой, увидав бездыханное тело, испугается и убежит. Он был слишком испуган, чтобы почувствовать хоть малейшее угрызение совести при мысли, что он может убить человека. Сейчас для него это понятие смерти сводилось только к одному: смерть — то, чего он может избежать, если успеет раньше причинить это другому.

Человек с гаечным ключом подобрался к Роджеру с другого боку и ударил его в правое плечо. По-видимому, он норовил сломать ему ключицу и таким образом вывести из строя руку. Но удар был нанесен не очень ловко и пришелся на подкладное плечо куртки, а Роджер, хотя и испугался, горла шофера все же не выпустил, и по всему было видно, что тому приходится плохо. Роджер и сам не знал, так ли сильно сжимает он горло, чтобы доступ воздуха в легкие прекратился. Похоже было, что так, но, быть может, ценой ужасных усилий его жертве все же удавалось как-то дышать. Иначе почему он не теряет сознания?

Тот, другой снова замахнулся гаечным ключом, явно норовя раскроить Роджеру череп. Роджер вобрал голову в плечи и, еще крепче сдавив пальцами горло шофера, что было сил отпихнул его от себя прямо на того, с гаечным ключом, и все трое закачались из стороны в сторону, сплетясь в каком-то кошмарном объятии. Шофер, которого Роджер все еще держал за горло, ловчился ударить его коленом в пах. Роджер отклонился и с силой лягнул его ногой в голень, продолжая держать за горло. „Господи, какое яркое солнце!“ — мелькнуло у него в голове.

Тот, которого он держал за горло, выронил камень, и Роджер увидел, что камень валяется у его ног. Потеряв всякую надежду придушить этого человека, Роджер внезапно отпустил его, нагнулся и подобран камень. Шофер отшатнулся, хватаясь руками за горло, а Роджер со всей мочи запустил в него камнем. Разбить к черту это бледное злобное лицо!