Зима в Лиссабоне

Как бывает на вокзалах с готическими сводами и высокими потемневшими витражами, это место создавало ощущение бесконечного пространства, помноженного на полумрак, свет красных лампочек над дверями, навязчивую яростную музыку, гулко отдававшуюся в пустоте и в металлических ребрах лестницы. За длинной пустынной стойкой официант в смокинге собирал напитки на поднос. Может, это была лишь игра света, но Биральбо на скулах этого человека почудился тонкий слой розовой пудры. Раздался звонок. Над железной дверью зажглась красная лампочка. С подносом в одной руке официант прошел через зал и постучался костяшками пальцев. В тот самый миг, когда дверь открылась, свет погас, и до Биральбо донесся как будто чей-то хохот и звон бокалов вперемешку с музыкой.

Из другой двери, совсем в глубине, появился какой-то мужчина, с некоторым тщеславием поправлявший ремень брюк, как делают выходя из туалета. В дальнем конце помещения была еще одна барная стойка, освещенная, как самые глубокие капеллы в соборах. Там виднелись еще один официант в смокинге и одинокий клиент — их силуэты были резко очерчены, будто вырезаны из черного картона. Мужчина, поправлявший брюки, надел шляпу, слегка набок и надвинув на брови, затем зажег сигарету. Следом появилась женщина: она приводила в порядок прическу, запуская пальцы в блондинистую гриву, и сжимала губы, пряча в сумочку пудреницу или зеркальце. Сидя за стойкой около лестницы, Биральбо наблюдал, как эти двое проходят мимо, тихо переговариваясь между собой, — в их шепоте слышалось шипение «ш» и темные португальские гласные. Даже когда каблуки женщины застучали по железным ступенькам лестницы, мощный и пошлый запах ее духов продолжал ощущаться в воздухе.

— Вы один, сеньор? — официант вернулся с пустым подносом и теперь без улыбки смотрел на него из-за мраморной стойки. Лицо у него было очень длинное, ко лбу прилипли пряди волос. — В нашем заведении нет причин быть без компании.

— Спасибо, — отозвался Биральбо. — Я кое-кого жду.

Официант улыбнулся слишком красными губами. Он, конечно, не поверил его словам и, может быть, хотел подбодрить клиента. Биральбо спросил джина и стал разглядывать противоположную стойку в глубине зала. Тот же официант, тот же смокинг по моде сороковых годов, та же фигура посетителя с сутулыми плечами и неподвижными руками возле стакана. Он почувствовал чуть ли не облегчение, поняв, что это все же не отражение в зеркале: на той стороне человек со стаканом не курил.

— Вы ждете даму? — официант говорил по-испански бегло и как-то самоуправно. — Когда она придет, можете занять двадцать пятый номер. Позвоните в звонок, я вам принесу выпить.

— Мне нравится это место. И его название, — произнес Биральбо с улыбкой одинокого пьяницы-завсегдатая. От мысли, что человек за дальней стойкой другому официанту говорит то же самое, ему стало не по себе. Но главное достоинство чистого ледяного джина заключается в том, что он моментально сбивает с ног. — «Burma». Почему оно так называется?

— Вы журналист? — в голосе официанта сквозило недоверие. На лице застыла стеклянная улыбка.

— Я пишу книгу, — Биральбо улыбнулся, радуясь, что эта ложь не скрывает его жизнь, а как бы изобретает ее заново. — «Ночной Лиссабон».

— Не стоит рассказывать все. Моим шефам это не понравится.

— Да я и не собираюсь. Так только, хочу дать наводки, знаете ли… Ведь некоторые приезжают в город и не находят того, что ищут.

— Еще джина?

— Вы читаете мои мысли. — Проведя столько дней в одиночестве и молчании, Биральбо чувствовал бесстыдное желание болтать и выдумывать. — «Burma»… Давно существует этот клуб?

— Около года. Раньше здесь был склад кофе.

— Хозяева разорились, видимо. А раньше это место так же называлось?

— Раньше никакого названия не было, сеньор. Что-то произошло. И кажется, не в кофе было дело. В один прекрасный день приехали полицейские, окружили весь квартал. Вывели хозяев в наручниках. Потом о суде в газетах писали.

— Контрабандисты?

— Нет, заговорщики. — Официант облокотился на стойку перед Биральбо и наклонился близко к его лицу; он говорил тихо, как сообщают секреты в театре. — Что-то политическое. «Burma» была подпольной организацией. Тут хранили оружие…