Зима в Мадриде

Он достал из кармана канцелярскую скрепку и начал машинально сгибать и разгибать ее, не спуская глаз с Гарри.

– Врач сказал, я легко отделался.

– Нарушение слуха, безусловно, кладет конец службе, – заметила мисс Макси. – Даже незначительное. Должно быть, это стало для вас серьезным ударом. Вы ведь начали служить в прошлом сентябре?

Она подалась вперед, держа в руках чашку с чаем.

– Да. Это верно. Простите меня, мисс Макси, но я немного не понимаю…

– Это вполне естественно, – улыбнулась она. – Что вам сказали, когда позвонили из МИДа?

– Сказали, кое-кто из них думает, что может предложить мне посильную работу.

– Ну, мы с ними никак не связаны. – Мисс Макси широко улыбнулась. – Мы разведка.

Она звонко рассмеялась, будто странность происходящего веселила ее до невозможности.

– О! – произнес Гарри.

Голос мисс Макси стал серьезным:

– Наша работа сейчас крайне важна, крайне. Франция отпала, и теперь весь континент либо в союзе с нацистами, либо зависит от них. Нормальных дипломатических отношений больше не существует.

– Мы теперь на передовой, – добавил Джебб. – Закурите?

– Нет, спасибо. Я не курю.

– Ваш дядя – полковник Джеймс Бретт?

– Да, сэр. Все верно.

– Мы служили с ним в Индии. В тысяча девятьсот девятом, хотите верьте, хотите нет! – Джебб хрипло хохотнул. – Как он?

– На пенсии.

«А судя по вашему загару, вы еще в строю, – подумал Гарри. – Не иначе как индийская полиция».

Мисс Макси поставила чашку и сцепила руки в замок.

– Как вы отнесетесь к предложению поработать на нас? – спросила она.

Гарри вновь ощутил знакомую усталость, охватившую все тело, но и кое-что еще – искру интереса.

– Разумеется, я хочу помочь победить в войне.

– Как по-вашему, вы способны к сложной, ответственной работе? – спросил Джебб. – Честно. Если нет, лучше скажите сразу. Тут нечего стыдиться, – угрюмо добавил он.

Мисс Макси ободряюще улыбнулась.

– Думаю, да, – осторожно ответил Гарри. – Я почти поправился.

– Мы набираем много людей, Гарри, – сказала мисс Макси. – Я ведь могу называть вас Гарри? Одних берем, потому что считаем их подходящими для нашей работы, других – так как они могут предложить нам что-то особенное. Вы были специалистом по современным языкам, когда вступили в армию. Диплом Кембриджа, работа в Королевском колледже до начала войны.

– Да, все так.

Они многое о нем знали.

– Как у вас с испанским? Бегло говорите?

Это был неожиданный вопрос.

– Можно сказать и так.

– Ваша специализация – французская литература?

Гарри нахмурился:

– Да, но я поддерживаю свой испанский. Состою в испанском кружке Кембриджа.

Джебб кивнул:

– Вместе с другими научными сотрудниками в основном? Обсуждаете испанские пьесы и так далее?

– Да.

– Там есть беженцы времен Гражданской войны?

– Один или двое. – Он встретился взглядом с Джеббом. – Наш кружок не политический. У нас негласная договоренность избегать политики.

Джебб положил на стол скрепку, согнутую в какую-то фантастическую загогулину, и открыл свой портфель. Вынул из него картонную папку с диагональным красным крестом на лицевой стороне.

– Я хотел бы напомнить вам тридцать первый год, – сказал он. – Второй курс в Кембридже. Тем летом вы ведь ездили в Испанию? С вашим другом из Руквуда.

Гарри вновь сдвинул брови. Откуда им все это известно?

– Да.

Джебб открыл папку:

– Некий Бернард Пайпер, позднее член Коммунистический партии Британии, отправился в Испанию, чтобы принять участие в Гражданской войне. По сводкам, пропал без вести, вероятно погиб в битве при Хараме в тридцать седьмом.

Джебб вынул фотографию и положил ее на стол. Мужчины в грязной военной форме стояли рядком на голом холме. Берни был в середине, выделялся ростом: светлые волосы коротко обстрижены, по-мальчишески улыбается в камеру.

Гарри глянул на Джебба:

– Снимок сделан в Испании?

– Да. – Суровые маленькие глаза разведчика сузились. – И вы поехали и попытались его найти.

– По просьбе его родных, так как я говорю по-испански.

– Но безуспешно.

– При Хараме погибло десять тысяч человек, – бесстрастно произнес Гарри. – Не всех сосчитали. Берни, вероятно, оказался в братской могиле где-нибудь под Мадридом. Сэр, могу я спросить, откуда у вас эта информация? Думаю, у меня есть право…

– Вообще-то, нет. Но раз вы спрашиваете, у нас есть досье на всех членов коммунистической партии. Раз уж теперь Сталин помог Гитлеру распотрошить Польшу.

Мисс Макси умиротворяюще улыбнулась:

– Никто не связывает вас с ними.

– Надеюсь, что нет, – сухо ответил Гарри.

– Вы придерживаетесь каких-либо политических взглядов?

Такие вопросы в Англии обычно не задают. Они знали многое о его жизни, историю Берни, и это беспокоило Гарри. Он немного поколебался и ответил:

– Думаю, я что-то вроде тори-либерала, если уж как-то себя определять.

– У вас не возникало желания отправиться воевать за Испанскую Республику, как Пайпер? – спросил Джебб. – Поучаствовать в крестовом походе против фашизма?

– Насколько мне известно, до Гражданской войны Испания загнивала в хаосе, и фашисты с коммунистами – те и другие пользовались этим. Я встречался с несколькими русскими в тридцать седьмом. Они были свиньи.