Зима в зеркалах

Антон, аргусовский бессменный водитель, знал маршрут следования заранее, и мы поехали не отвлекаясь. Надо отметить, что с Антошей Татьяна поздоровалась довольно приветливо, а меня едва заметила. После чего я боюсь, что у моего приятеля Антона сложилось ложное представление о расстановке сил. Судя по частым взглядам в зеркальце, друг-водитель ожидал момента, когда придется встать на мою сторону в открытом столкновении. Антон даже мог заподозрить, что табельное оружие Валька выдал для усмирения контрдевушки, которая проявляла столь неприкрытую враждебность. Антоша, по всей видимости, подзабыл армейские будни или не сообразил, что Татьяна пользует неуставные отношения. Девушке показалось, что она стала главнее, поэтому ни о каком проявлении приличных манер не могло быть и речи. Если Валька назначил ее старшей по кухне, то она постарается, чтобы я изведала все прелести подчинения. Догадайся Татьяна хоть на мгновенье, что стервец намеренно поймал ее на простенький крючок, чтобы обеспечить броское прикрытие, то оружие для защиты понадобилось бы ему самому вплоть до конца жизни. Так что я не могла рисковать и делала вид, что обижена, но вынуждена сносить унижения от старшего по званию.

Признаюсь со стыдом, но Татьяну я жалела сверх неоходимой меры и ничего не могла с собой поделать. После того, как Владка Ким рассказала по секрету, что мать Тани покончила с собой, когда дочке было двенадцать лет, а через полгода девочку изнасиловал трудный подросток чуть старше годами, я не могла ни обижаться, ни сердиться, ни послать девушку к черту, сострадание преобладало.

В хорошо отделанную квартирку на старом Арбате мы с Татьяной взошли вдвоем, но дальнейшие действия она предпринимала одна, руководствуясь вдохновением. Миленькой темной девушке без возраста, Ляле Алибеговой, меня не представили, только буркнули: "это со мной". Дальнейший ритуал гостеприимства меня миновал, хотя Ляля несколько раз порывалась обратиться и даже угостить чаем, но шаманствующая гостья сурово давала понять, что хозяйка непристойно отвлекается по пустякам. Какие речи оккультная визитерша толкала бедной Ляле, услышать не довелось, но выражения лиц я уловила примерно такие, мрачно-деловое у Таньки и приятно испуганное у сестры Нурлана. Мужа Ляли дома не случилось, посему мистические посиделки вышли исключительно дамские.

Вдоволь напившись чаев с ароматами, дамы приступили к делу. Ляля достала альбомы и разрозненные пачки фотографий, а Танька, почти не прерывая беседы, кинула материал подручнице на просмотр. В целях выявить среди картинок те, где мистические знаки ничем не замутнены, полезная практика для аколитки, шаманской подмастерицы. Вновь Татьяна пудрила хозяйке мозги, витали подручные слова туманного значения, для разнообразия меня иногда понукали, сухо обвиняя в нерасторопности. Пролистав и просыпав половину разных карточек, я почти отчаялась найти ту самую и готова была дать мастерице первую попавшуюся, чтобы она потренировалась.

Но почти тем же мигом в кармашке одного из увесистых альбомов (не киношного, а семейного) я нащупала бумажный конверт и пальцами ощутила, что он правильный. Наверное, оккультная атмосфера впиталась и подействовала. Я вытряхнула содержимое и увидела знакомую фотосерию. Всего карточек оказалось три. Два чаепития, одно с инженером, другое с Гусевым, и последняя, ранее неизвестная. На снимке Нурлан Алибегов стоял, вскинув руки, на фоне изукрашенной филенчатой двери. На двери располагался коллаж из картинок и фотографий. Требовалась лупа, чтобы разобрать детали, но одно изображение бросалось в глаза сразу, то был портрет последнего российского монарха, Николая Второго, вырезанный, очевидно, из старинного журнала. Если учесть, что дверь украшали лет 10–15 назад, то император представлял собою важный символ свободомыслия. Или еще чего. Nota bene.

Не выпуская улики из рук, я моментально стасовала картинки и неслышно подошла к чайному столику.

– Вот тут все видно, очень четкие знаки, – произнесла я бесцветным голосом, слегка склонившись к собеседницам.

Пребывая почти в японском полупоклоне, я сразу поняла, как трудно приходится карточным шулерам: надо было предложить карточки так, чтобы Татьяна и Ляля взяли две другие, а нужную, с инженером следовало незаметно оставить при себе. Валентин, помнится, настаивал, чтобы я сунула фотоулику в рукав, если она отыщется, своего мнения о допустимости мелкой кражи я, увы, не составила!

Однако сеанс пошел иначе, чем я предполагала. Татьяна не успела отреагировать на фотоматериал, обе карточки схватила Ляля и впилась глазами в достославное чаепитие.

"И что они все там находят!" – мелькнуло у меня в голове, пока руки сами прятали третью, правильную карточку в карман рубахи. Пардон!

– Это он, он самый и есть, – убежденно сказала Ляля. – Я думала, что Нурлан бредил, все время повторял: "Найди его, найди его!" А я никак не понимала, где искать.

– Дайте мне, – строго заявила Татьяна, но Ляля не выпускала карточки из рук.

– Который? – спросила я, слегка отмахнувшись от Татьяны.