Зима в зеркалах

Соседи обменялись впечатлениями и вскоре разошлись, потому что было не только поздно, но и зябко. Особенно мне, я выскочила совсем раздетая.

– В Склиф повезли, в отделение нервного шока, – веско доложил Миша, когда мы поднялись ко мне на этаж. – Это почти то же самое, можно не волноваться.

Я отлично поняла смысл фразы, но не нашла, что ответить, поскольку обнаружила, что все это время дверь простояла открытой, вот что значит сильно поторопиться. Потом я резко хватилась табельного оружия, подумала было, что его тоже подобрал неугомонный Ванечка, но выяснилось, что электронаган Миша положил в карман плаща, как только завидел первого свидетеля. А я и не заметила.

– Сейчас я доложусь компаньону, – сказала я Мише, заперев за нами дверь. – А потом, если не возражаешь, то криминал пускай идет к Богу в рай. Я от него устала.

Миша согласился и пошел на кухню приготовить горячий чай, а я взялась за телефон. Эта часть приключений вполне годилась для слуха друга Валечки. Его я вынула из ванной или подняла с супружеского ложа. Друг шел к трубке невероятно долго и звучал неприветливо, однако меня это не волновало.

– «Не спи, не спи художник, не предавайся сну», – процитировала я очередного поэта, затем наскоро переврала продолжение. – Ты бизнеса заложник, у жутких дел в плену.

– Я уже просыпаюсь и почти понял, что жутких дел натворила ты, – заявил Валентин. – Докладывай коротко. Трупы имеются? И в каком количестве?

– В малом и покамест не совсем трупы, – четко доложила я. – Можешь поехать в Склиф, туда везут клиента, в отделение нервного шока, рука с ногой у него костяные. Я говорила, что меня опасно вооружать, лучше бы стукнула тяжелым предметом, всем было бы спокойнее. Особенно потерпевшему.

– Зачем отдала? – недовольно спросил Валентин. – Надо было оставить на месте, я бы приехал и разобрался, упустила ценного информатора.

– Опять ты недоволен, ничем на тебя не угодишь, – пожаловалась я. – Объясняю. Скорую вызвали соседи, я и ахнуть не успела, а пациент после электропроцедуры стал такой обалдевший, что ему только в клинике и место. Надо иметь хоть каплю сострадания, хоть он подстерегал меня в подъезде с ножом. Даже бросил, но не попал.

– Однако, – лаконично заметил Валентин.

После чего попросил пересказать происшествие с самого начала. Надо понимать, компаньон проснулся и перестал на меня гневаться. Я не поленилась и подробно поведала, как подъехал к дому и появился по телефону тот самый тип на БМВ, затребовал личного свидания и запустил в подъезд неизвестного, которого пришлось увезти в Склиф после неудачной попытки покушения. Я бессовестно валила вредные последствия на действия электрического пистолета, не могла же я перепугать киллера до такой степени. Или очень он оказался нервным, что удивительно при этой профессии. Во всяком случае Валечка может прогуляться пешком в Склиф, ему недалеко, и навести справки, ночные прогулки полезны для укрепления здоровья. В качестве постскриптума я задала вопрос на засыпку. Отчего это бээмвэшный красавец решил напустить на меня пострадавшего, мне казалось, что исходной схемой это не предусмотрено. Не мешало бы Валечке поинтересоваться, а мне не очень понравилось. Да и парнишку жаль, у него может произойти психическая травма.

Валентин выслушал внимательно и задал лишь два вопроса.

– Извини, дитя, что интересуюсь, но твой инкуб еще не сбежал? – сухо осведомился он. – Сможет он потерпеть до утра?

– Терплю я тебя, – заметила я. – А мы собираемся сейчас пить чай, и оба нагулялись на сегодня.

– Хорошо, я отчасти понял и больше не мешаю, но будь так добра, дождись утром моего звонка, и постарайся не оставаться одна, – посоветовал Валька, затем позолотил пилюлю. – Мы имеем в наличии гонорар, две штуки, обе твои. Можешь одну отдать инкубу, он заслужил.

– Если берешь его на службу, то плати сам, – ответила я, повесила трубку и пошла пить чай.

Несмотря на кошмарную кличку "инкуб" (в демонологии средних веков слово означает: любовник-дьявол), произвольно выданную Танькой и подхваченную Валентином, Миша был идеальным спутником в экстремальных обстоятельствах. Он вел себя естественно в любой ситуации, сохранял чувство юмора и, главное, принимал любые мои поступки без расспросов и удивления. Так было и летом. Я возила на попутных машинах Татьянин портфель, набитый взрывчаткой, из одного места в другое, Миша сопровождал и не задал ни одного лишнего вопроса. Если я что-то делаю – значит имею на то свой резон. Таково было Мишино неизменное кредо.