Зимнее серебро

— Их смутит, что сами они не связаны кровными узами, — пояснила я. — Лучше всего, если Ульрих будет связан кровными узами с тобой. Мы постараемся побыстрее выдать ее замуж. У тебя при дворе найдется какой-нибудь неженатый родственник? Желательно помоложе и посимпатичнее. Впрочем, не важно. — Я махнула рукой, видя растерянность Мирнатиуса. У него было две тетки, и у каждой больше десятка отпрысков. Я не всех их знала в лицо, но есть надежда, что среди них попадется какой-нибудь холостяк или подходящий вдовец. — Я сама кого-нибудь подберу. А ты сегодня представишь меня двору.

Мирнатиус хотел было заспорить, но лишь бросил тоскливый взгляд на сугроб на балконе и промолчал. Нет, все-таки он отнюдь не глуп. Насколько я могла судить, политика его мысли не занимала. Его скорее манили соблазны власти: богатство, роскошь, красота. Власть как деятельность его не привлекала, и всяческих амбиций он был начисто лишен.

Если бы он хоть немного задумывался о политике, он задал бы мне весьма животрепещущий вопрос: а на ком мы собираемся женить Казимира? «На мне», — вот как я могла бы ответить. Мирнатиус и его демон встретят свою кончину во льду или на костре, или на худой конец сбегут, когда все откроется, и тогда мой не вполне состоявшийся брак наконец будет аннулирован.

Князь Казимир никогда мне особенно не нравился. Однажды он гостил у отца. Меня в ту пору он еще не замечал, поэтому вел себя при мне не лучшим образом. Усаживал к себе на колени служанку, тискал ее и хлопал по заду, да еще требовал, чтобы та улыбалась и делала вид, будто ей приятно. Правда, когда он уезжал спустя три дня, у девицы на шее красовалось золотое ожерелье, какое нипочем не купишь на жалованье служанки. Так что Казимир хотя бы оплатил ей причиненный ущерб. Он был примерно одних лет с моим отцом и казался человеком не особо скрытным и неглубоким. Однако князь был не дурак и жестокостью не отличался. А главное — я была уверена, что поглощать мою душу он не станет. Теперь и этого довольно, чтобы составить мое счастье в браке.

Мало-помалу я опутаю Литвас сетью и вплету в нее себя и Казимира. Казимир женится на царице, получит престол — и будет вполне удовлетворен. Василисса выйдет за племянника прежнего царя — и так я воздвигну препятствие на пути Ульриха. Но Ульриху я нашепчу на ухо, что, дескать, пусть моя милая подруженька озаботится детьми тогда же, когда и я, и любимый внучок дедушки Ульриха в нужный час займет престол, уж это-то я обещаю. Тем самым я брошу кость и Ульриху, и родне Мирнатиуса. Теперь главное не промахнуться и устроить все как надо с Мирнатиусом и демоном. К счастью, мой супруг самостоятельно влез на лестницу, ведущую в пекло, и добрался по ней почти до конца. И мне оставалось просто слегка его подтолкнуть.

Но сначала пусть демон убьет короля Зимояров, иначе мне, спасительнице Литваса, нечего будет спасать. Я поднялась с дивана и задумчиво свела брови, словно бы меня только что озарила новая мысль.

— Погоди-ка, — вдруг сказала я. — Свадебные торжества пусть состоятся в доме моего отца. Будешь писать всем этим князьям и эрцгерцогам — вели им, чтобы приезжали в Вышню, а не сюда.

— С чего вдруг… А, какая разница, — пробормотал он, изящно помахав рукой — как будто пташка вспорхнула ввысь, взметнув кружевной хвост-манжету. Я вздохнула с облегчением: у меня было заготовлено несколько объяснений, но каждое с изъяном. Хорошо, что получилось обойтись без них. Я не собиралась заранее сообщать Мирнатиусу, что король Зимояров через три дня явится в Вышню собственной персоной и будет пировать на другой свадьбе.

* * *

В понедельник днем я собрал долги и шел к дому Мандельштамов. По дороге мне попались двое городских мальчишек, они играли в лесу. Задираться они не стали, потому что я был больше их, но один мне вслед крикнул:

— Укокошил папашу, да? Ну и каково это?

Они не дождались, что я отвечу, и убежали. Но я весь остаток пути об этом думал. Не знаю, убил я отца или нет. Я ведь только хотел Ванду защитить от папаниной кочерги. Я не хотел, чтобы папаня об меня спотыкался. Но его угораздило споткнуться именно об меня, и он упал, и от этого-то, получается, и умер. Хотел я чего или не хотел — все вышло как вышло. В общем, не знаю.

Что я точно знал — так это про жизнь у панова и пановы Мандельштамов. Жилось мне у них очень хорошо. Я теперь никогда не ходил голодным, ни капельки. Но даже если я сидел за столом, стоило мне подумать про Сергея с Вандой — и еда у меня в животе делалась как каменья. Вот бы мы вместе с Сергеем и Вандой могли все жить у Мандельштамов! Домик у них, правда, маловат, но мы с Сергеем и в сарае бы поспали. Только не поспим, потому что Сергей ударил нашего отца и тот умер.