Зимнее солнце

В большом светлом здании на автозаправке в утреннюю смену работали две женщины. Одна, средних лет, сидела за кассой. Другая, совсем молоденькая, то раскладывала товары на полках, то готовила кофе, если кто-то делал заказ. Обе знали Дашу — и обе не прочь были поговорить, благо клиенты в ранний час почти не заходили.

Таиса специально пришла к ним одна, прекрасно зная, что так вызовет больше доверия. Гарик, который привез ее, и сам это понимал. Пока она выводила новых знакомых на разговор «между нами, девочками», он собирался осмотреть окрестности заправки, чтобы понять, каким путем Даша ходила домой и где именно ее могли перехватить.

Ответы на эти вопросы теоретически могли дать записи камер наблюдения, но они не помогли даже полиции: метель не позволила сделать толковые кадры. Видео лишь доказывало, что Даша покинула заправку по своей воле, одна, никакой тревоги она, похоже, не испытывала. А вот что с ней случилось дальше — на записи не сохранилось.

Коллеги Дашу, похоже, любили, поэтому и не отказались поговорить о ней. От них Таиса узнала, что погибшая была с характером. Даше хватало вежливости, чтобы улыбаться клиентам и здороваться даже с теми, кто ей категорически не нравился. Как это часто бывает, ее вежливость некоторые принимали за флирт. Красивая девушка частенько получала предложения «дополнительного заработка» — прямо в кабинах припаркованных неподалеку грузовиков.

— Но она никогда не соглашалась, — уверенно заявила старшая из женщин, наполняя пластиковый стаканчик горячим кофе из автомата. — У Дашули на этот счет была очень твердая позиция: нет значит нет. Ни для кого, ни за какие деньги.

— Не все готовы принять даже однозначный отказ, — заметила Таиса. — Некоторые убеждены, что «нет» значит «да», стоит только проявить настойчивость, особенно в общении с молодой девушкой.

— О да! — закатила глаза младшая из сотрудниц. — И ладно бы красавчики какие настаивали, так нет же, обычно этим занимаются какие-то жирдяи прыщавые! Я перед ними всегда теряюсь, не знаю, что сказать…

— А ты не улыбайся, — посоветовала старшая. — Для них улыбка — уже согласие.

— Да, а потом начальство записи посмотрит и скажет: чего это ты не улыбалась? Штраф тебе! Сами бы постояли тут, когда кто-то пялится поросячьими глазками… Таких немного, но каждый — это ужас просто! Даша с ними ловко расправлялась, всегда находила какое-нибудь такое правильное слово, после которого они мигом отваливали…

— Неплохая стратегия, — оценила Таиса. — Но и опасная. Кто-то мог обидеться настолько, что пожелал бы отомстить. Даша о таком не думала?

Псих, который решил бы мстить незнакомой девушке за вполне логичный отказ, был способен оставить ее голой в лесу, так что спросить об этом стоило. Однако обе женщины одновременно покачали головами.

— Нет, до такого не доходило… У нас же тут не драма какая! Пристают в основном дальнобойщики, у которых график. Они не могут себе позволить здесь днями ошиваться! Да и вообще, если бы кто решил поохотиться за Дашулей, было бы заметно — до самого леса деревьев нет, и дорога, и парковка на виду. До сих пор не верится…

— Даша была очень осторожной, — добавила младшая сотрудница. — Она и в самую отвратительную погоду возвращалась домой одна. Даже если ее знакомые предлагали подвезти! Тут же почти все знакомые… Бывало, что наш шеф предлагал, а она — ни в какую.

— Почему? Он приставал к ней?

— Нет, вы что! У нас тут все нормальные… Но Даша так рассуждала: что она будет делать, если он попробует к ней приставать? Согласиться она не могла, для нее принципы были очень уж важны. А отказаться означало потерять работу. Она очень этой работой дорожила, себя не щадила, хотела побыстрее денег накопить и уехать.

Если Даша ходила домой через лес и в дождь, и в слякоть межсезонья, вряд ли ее напугала бы метель. Вариант со случайной попуткой можно отметать сразу. Да и знакомым она, видимо, не доверяла… Если бы она и села в машину, то только к человеку, которого считала близким. Поэтому Таиса решила переходить ко второй важной теме:

— Вы знали, что Даша была беременна?

Женщины удивленно переглянулись, они явно не ожидали такого поворота. Вот только Таиса, внимательно наблюдавшая за ними, готова была поспорить, что и по-настоящему шокированы они не были. Это уже любопытно…

Она заговорила до того, как успели ответить они:

— Вы не знали, но догадывались, не так ли?

— Я догадывалась, — признала старшая женщина. — Дашуля в последние пару месяцев неважно себя чувствовала: ее часто тошнило, по утрам рвало, была слабость… В общем, полный набор! У меня у самой двое детей, что я, токсикоз не узнаю? Я пыталась с ней поговорить об этом — явно ж ей мамка не объяснит. У нее мать такая, что… ну… инкубатор, а не мать! А в некоторых вопросах девочке самой разобраться тяжело, даже такой умненькой, как Дашуля. Но она о таком разговаривать не хотела, очень резко всегда реагировала. Твердила одно и то же: не могу я быть беременна и все! Даже мысли такой не допускала, глупенькая.