Зимнее солнце

Матвей ожидал, что Таиса продолжит спорить — просто из принципа. Однако она задумалась, оценивая его слова, потом кивнула.

— Пожалуй, ты прав… И мы снова в тупике.

— Не совсем уже в тупике, — возразил Гарик. — Версия у тебя не то чтобы корявая в ноль, просто ее разрабатывать нужно. Не знаю, как у вас, а у меня на это сил вообще нет, я сегодня задолбался.

— Падение в ледяную яму тоже энергии не добавляет, — сухо сообщила Таиса.

— Так давайте же закончим этот день и все, что требует умственной деятельности, отложим на завтра.

Матвей никакой усталости не чувствовал, но настаивать на продолжении разговора не собирался. Он видел, что его спутники измотаны, в таком состоянии от них не будет толку. А работы им предстояло много: Гарик узнал о четырех постоянных клиентах лишь то, что делало их самыми вероятными подозреваемыми. Теперь нужна была более-менее полная биография, чтобы составить психологические портреты и понять, мог ли хоть кто-то из них внушить девятнадцатилетней девушке такой ужас, что она чуть ли не за предел человеческих возможностей шагнула, спасаясь от него.

Они разошлись, каждый направился к себе. Скоро Матвей уже был в постели — жизнь научила пользоваться любой возможностью отдыха, никогда ведь не знаешь, когда следующая выпадет. Он надеялся, что этой ночью получится заснуть быстро и обойтись без сновидений.

Куда там! Память атаковала его почти сразу. Она засыпала его фрагментами прошлого, которые непостижимым образом сливались со странными, искаженными картинками сегодняшнего дня. То, что было много лет назад, и то, что случилось вечером. Бетон, залитый кровью. Девушка среди снега и льда. Одно не имело никакого отношения к другому, но страх питался всеми образами, за которые мог зацепиться.

В какой-то момент оставаться в постели стало невыносимо. Матвею показалось, что он снова не на своей территории, а там, в прошлом — плоско на спине, в глаза бьет яркий свет, лампа качается… Он поднялся так резко, что закружилась голова. Может, это и было глупо, но Матвею нужно было убедиться, что тело не парализовано, не связано, оно все еще подчиняется ему.

Он не стал включать свет, темноты как таковой он не боялся — только того, что могло в ней скрываться. Но чувство реальности вернулось, он снова был уверен, что находится в арендованном доме, он выбрался из того места, которое так ловко использует память…

Матвей прошелся по своему временному жилищу, выглянул наружу. Свет фонарей сюда почти не долетал, зато в ясном небе горели мелкие зимние звезды. Деревня спала — время приближалось к двум ночи, здесь иных занятий для такого часа и не было.

Жители столицы, конечно, привыкли к другому ритму, но предел был даже для них. Гарик вполне мог заниматься непонятно чем ночи напролет, однако теперь окна его дома были темными. Не горел свет и в окнах Таисы… На них взгляд почему-то задержался сам собой. Сначала Матвей не понял, почему, решил, что его одолела все та же необъяснимая сентиментальность. Однако спустя пару секунд до него дошло, что его инстинкты сработали куда лучше.

Кто-то притаился под ее окном.

В скупом свете звезд темный силуэт едва просматривался. Если бы он не двигался, его можно было принять за какое-нибудь дерево, а то и вовсе тень. Однако на месте он не остался, направился к двери, и стало понятно, что там находится взрослый мужчина.

Это не могло быть нормально, никак, и Матвей не собирался даже думать, как это понимать — нужно было действовать. Их дома располагались по соседству, но две двери отделяли друг от друга метров двадцать дворовой территории. Матвей спешил, как мог… и все равно опоздал.

Когда он добрался до дома Таисы, входная дверь была распахнута, а темный силуэт скрылся внутри. Он что, такой же талантливый взломщик, как Гарик? Замки на дверях были неплохие, они должны были задержать его дольше… если у него, конечно, не было ключа.

Матвей снова не позволил удивлению остановить его. Он как раз готовился войти, когда в доме послышался какой-то грохот, а секундой позже вспыхнул свет. Сердце испуганно замерло, он поспешил вперед, готовясь к худшему…

Но все оказалось не так страшно, как он представлял. Таиса не лежала на полу, она, облаченная в забавную пижаму, стояла над валяющимся перед ней телом. В теле без труда узнавался Григорий Серенко, ныне постанывающий от боли, хоть и не лишившийся сознания. Осколки большой глиняной вазы намекали, как он дошел до такого состояния.

Таиса, сначала рассматривавшая незваного гостя, теперь подняла взгляд на Матвея — и испуганной она не выглядела.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я его из окна заметил… Случайно… Ты как сумела вообще?

— Я чутко сплю, а дверь скрипит. Когда я осознала, что в два часа ночи ко мне одалживать соль не ходят, я решила выразить свое недовольство… Вот так. А ты тему не меняй! То есть сейчас ты прискакал меня спасать, но, когда я реально об этом просила, — свалил?

— Несравнимые ситуации, — возразил Матвей. — В лесу все было под моим контролем. Того, что произошло здесь, никто не ожидал.