Зимняя гостья (СИ)

— Так что там с колодцем? Это он? — Мирта отстранилась, постепенно приходя в себя. Вместе с самообладанием возвращалась гордость и настороженность. Она помнила, каким мог быть колдун. Ласковым, как майский дождь, и оглушительным, как августовский тайфун. Леон тоже выпрямился и отпустил ее, видимо, вспомнив, что они не одни. Бородачи усиленно делали вид, что их интересует только чай. Мирта не знала, чего хотела бы больше — остаться с Леоном наедине или пригласить в палатку еще больше людей из леса. И зверей, и птиц тоже. Потому что компания колдуна заставляла ее чувствовать себя слишком странно. Мирта терялась, волновалась и несла чушь. Хорошо, что Леон любил говорить, и всегда можно было помолчать, обдумывая ответ. Впрочем, слушать его было интересно. Правда, с каких пор Мирта так думала, она тоже не знала. С одним желанием она точно определилась: хотелось, чтобы Леон был рядом как можно чаще. Словно «всегда» Мирта опасалась. В конце концов, на то он и был Новый год, чтобы загадывать желания, пусть и абсурдные, с ноткой безумия, но с ароматом счастья.

— Я про этот колодец уже в небе вспомнил, — улыбнулся Леон, с благодарностью принимая от бородача чашку чая. — Кстати, у меня яблочный мармелад есть. Угощайтесь

И он положил рядом с чайником, ломтями хлеба и кусочками ветчины завернутый в бумагу оранжевый блестящий брусок, пахнущий теплом и летом. В ответ на немой вопрос Мирты колдун пояснил:

— Ну, я подумал, что вас встретят в лесу стражники, поэтому захватил на кухне то, что там еще из еды осталось. О том, что вы все тут заблудитесь, понял, когда колодец нашел. Сейчас допьем чай и сходим на него посмотреть. Зрелище самое новогоднее. Вам, Мирта, должно понравиться. Красиво.

«Опять он за свои стереотипы взялся, — вздохнув, подумала девушка. — Ну, хотя бы куклой не называет, и за то спасибо. С чего он взял, что я люблю все эти сладости — красивости? Мне вот ветчина понравилась».

Колдун с таким нетерпением глядел то на нее, то на мармелад, что Мирта решила его не расстраивать и угощением не пренебрегать. Взяла ложку, потом кусок хлеба и намазала на него мармелад толстым слоем. Потом попыталась откусить сразу как можно больше. Одним словом, ломала стереотипы, но едва не подавилась.

— Ого, — только и произнес Леон. — А я думал, вы мучное не употребляете.

— Боитесь, что растолстею? — спросила Мирта. Кажется, общение с колдуном было заразительным. Хамство перенималось на бессознательном уровне. Хорошо, что один из бородачей вежливо кашлянул, иначе радостная встреча грозила перерасти в очередную перепалку с колкостями.

— А тот зверь где? — перевела тему девушка. — Откуда он взялся?

— Вы про Генефикса Молигония? — деловито уточнил Леон и тоже намазал мармелад на хлеб, выбрав кусок еще больше, чем у Мирты. После ложки колдуна на бумаге мармелада совсем не осталось. Мирта, не сдержавшись, фыркнула, а один из стражников пересел ближе к двери, видимо, собираясь выйти. Его примеру явно хотели последовать остальные.

— Нет-нет, останьтесь, вы мне нужны, — неожиданно заявил маг. — Я же за вами сюда и пришел. Пока колодец активный, никто из леса обратную дорогу не найдет, в том числе, и я. Будем действовать сообща. А насчет вашего зверя, — Леон наклонил голову в сторону девушки, — то я сбросил его в колодец. Так следует поступить со всеми зимними духами, что оттуда выбрались, но это задача, увы, непосильная. Однако ситуация небезвыходная.

— Тот лев вылетел из колодца? — удивилась Мирта, а бородачи принялись обмениваться недоуменными взглядами. Льва они не видели и, похоже, в трезвости рассуждений зимней гостьи все еще сомневались.

— Зимний портал — вот что Бенедикт сотворил с моим любимым источником, — с досадой произнес Леон. — Этот прощелыга провел несколько лет практики в моем замке и, конечно, выучил здесь все наизусть. Собственно, на Генефиксе Молигонии он и просчитался. Если бы Бен просто вызвал снег, то нам пришлось бы иметь дело только с зимниками. Но в его планах было ваше похищение. Он признался мне, что вы отвечали ему симпатией, и был уверен, что все обойдется без насилия. Судя по вашей реакции, Бенедикт явно преувеличивал, верно?

Мирта отчаянно закусила губу. Не нужно было вступать с книжным мастером в переписку. Может, она, действительно дала повод? Он натворил бед, но, кажется, никто, кроме него самого, не пострадал. Блай заслуживал сострадания.

— Продолжайте, — прошептала она.