Зимняя луна (Ад в наследство)

Короткие сумерки отступили под упавшей стеной ночи. Луна еще не взошла. Темнота со всех сторон была так густа, что, казалось, она никогда не исчезнет, даже с восходом солнца.

Ранчо Янгблада именовалось по названию дерева, которое преобладало в его владениях. Маленькие прожекторы на краях въездного знака были направлены в середину, освещая зеленые буквы на белом фоне: «ЖЕЛТЫЕ СОСНЫ». А под этими двумя словами, маленькими буквами: «Пол и Каролин Янгблады».

Поместье поверенного было действующим ранчо и значительно большим, чем их. По обеим сторонам въездной дорожки, которая была даже длиннее, чем на ранчо Квотермесса, выстроились в ряд массивные здания безупречно окрашенных красных конюшен, видны были беговые дорожки, тренировочные площадки и огороженные пастбища. Постройки освещались перламутровым сиянием низковольтных ночных фонарей. Белые ограды разделяли поднимающиеся в гору луга: чуть фосфоресцирующие участки земли, уходящие в темноту, как черты загадочных иероглифов на стенах гробницы.

Основной дом, перед которым затормозили, был большим, низким зданием из речного камня и окрашенного в темный цвет дерева. Он казался почти естественным продолжением земли.

Пока Пол вел гостей к дому, он отвечал на вопрос Джека о хозяйстве в «Желтых соснах»:

– У нас тут два главных предприятия. Выращиваем и тренируем беговых лошадей – они пользуются популярностью на скачках по всему Западу, от Нью-Мексико до канадской границы. Мы также растим и продаем некоторые виды породистых лошадей, для шоу, которые никогда не выходят из моды, большей частью арабских скакунов. У нас одна из самых лучших ферм по производству арабских скакунов в округе, наши питомцы так совершенны и красивы, что могут надорвать ваше сердце или заставить вас вытащить кошелек, если вы обеспокоены разведением.

– А коров нет? – спросил Тоби, когда они подошли к ступенькам, ведущим к длинной просторной веранде перед домом.

– Извини, скаут, коров нет, – сказал поверенный. – На многих ранчо вокруг есть скот, но не у нас. Зато есть ковбои. – Он указал на соцветие огоньков приблизительно в двухстах ярдах к западу от дома. – Восемнадцать ковбоев постоянно живут на ранчо со своими женами, если они у них есть. Собственный маленький город.

– Ковбои… – повторил Тоби благоговейно, таким же тоном, каким рассуждал о кладбище и о перспективе завести пони. Монтана оказалась для него настолько же экзотичной, как другая планета из комиксов и фантастических фильмов, которые он любил. – Настоящие ковбои!

Каролин Янгблад тепло встретила их у дверей и пригласила в дом. Будучи матерью детей Пола, она должна была быть его возраста, лет пятидесяти, но выглядела гораздо моложе. На ней были узкие джинсы и декоративно простроченная красно-белая рубашка-вестерн, выявляющие худую, гибкую фигуру сильной тридцатилетней женщины. Белоснежные волосы – коротко подстриженные в мальчишечьем стиле, не требующем особого ухода, – не ломались, что обычно бывает с седыми волосами, но были толстые, мягкие и пышные. Черты лица – гораздо менее резкие, чем у Пола, а кожа гладкая, как шелк.

Хитер решила, что, если жизнь на ранчо в Монтане может сделать такое с женщинами, она должна преодолеть любое отвращение к раздражающе большим открытым пространствам, необъятности ночи и даже новому ощущению присутствия в дальнем углу своего двора четырех погребенных мертвецов.

* * *

После ужина, когда Джек и Пол остались одни на несколько минут в кабинете, каждый со стаканом портвейна, и разглядывали множество фотографий в рамочках лошадей-призеров, которые почти полностью закрывали одну из сосновых стен с кружками-разводами бывших сучков, поверенный внезапно забросил тему разведения модных породистых лошадей и скакунов-чемпионов на ранчо Квотермесса:

– Я уверен, что вы, ребята, будете здесь счастливы, Джек.

– Я тоже так думаю.

– Это отличное место для мальчишки, как Тоби.

– Собака, пони – это похоже для него на сон.

– Прекрасный край.

– Здесь так мирно по сравнению с Лос-Анджелесом. Черт, да даже и сравнивать нельзя.

Пол открыл рот, чтобы сказать что-то, но передумал, и вместо этого принялся разглядывать фотографию лошади, с которой он начал свой триумфальный счет скакунов с «Желтых Сосен». Когда поверенный снова заговорил, у Джека было чувство, что это совсем не то, о чем собирался Пол сообщить, когда открывал рот.

– И хотя мы не такие уж близкие соседи, Джек, я надеюсь, что мы будем близки в другом смысле.

– Я бы хотел этого.

Поверенный снова колебался, потягивая портвейн из стакана, чтобы скрыть свою нерешительность.

Пригубив свой, Джек спросил:

– Что-то не так, Пол?

– Нет, не то чтобы… просто… А почему ты спросил?

– Я был долгое время полицейским. Я как будто шестым чувством чую, когда у людей есть что сказать.

– Понятно. Ты, вероятно, станешь хорошим бизнесменом, если решишь, что это дело по тебе.

– Так что такое?

Вздохнув, Пол сел на край своего большого стола.

– Даже не знаю, стоит ли упоминать. Ведь я не хочу, чтобы ты слишком много об этом думал; кажется, и повода-то особого нет.

– Да?