Зимняя луна (Ад в наследство)

Беспрерывно перестраиваясь, цветные абстракции были интересны для взгляда, часто даже красивы. Чем дольше, однако, Хит смотрела на них, тем раздражительней они становились, хотя причин этого она не могла понять. Ничего в этих картинках не было очевидно злого и угрожающего. На самом деле, жидкое и мечтательное переплетение форм, которым полагается быть в покое.

– Почему ты отключил звук?

– Я не отключал.

Она села на корточки рядом с ним, подняла дистанционное управление с ковра и нажала на кнопку громкости. Единственным звуком был слабый статический свист динамиков. Перескочила всего на один канал вперед по номеру и громоподобный голос взволнованного спортивного комментатора и одобрительные вопли толпы на футбольном матче взорвались в гостиной. Хит быстро снизила громкость.

Когда она переключила на прежнюю программу, лампы «Лава Техниколор» уже исчезли. Мультфильм про утенка Даффи заполнил экран и, судя по безумному ритму действия, уже подходил к завершению.

– Это было странно, – заметила она.

– Мне понравилось, – сказал Тоби.

Она пробежалась по другим программам, затем снова включила ту же, но нигде не смогла найти странного калейдоскопа. Затем нажала на кнопку «ВЫКЛ», и экран погас.

– Ну ладно, – сказала она. – Время позавтракать, чтобы мы могли продолжить день. В городе есть чем заняться. Не хочется потратить все время на покупку саней.

– Покупку чего? – спросил мальчик, встав на ноги.

– Ты что не слышал, что я говорила раньше?

– Нет.

– О снеге?

Его лицо засияло:

– А что, собирается снег?

– У тебя должно быть, восковые затычки в ушах были, из самых больших в мире свечей, – сказала Хитер, направляясь на кухню.

Следуя за ней, Тоби канючил:

– Когда? Когда пойдет снег? Мам! А? Сегодня?

– Мы можем вставить по фитилю тебе в каждое ухо, поднести к нему спичку, и тогда на ближайшее десятилетие наши ужины будут обеспечены светом свечей.

– И как много снега?

– Возможно, у тебя там мертвые улитки.

– Просто снегопад или большая буря?

– А может быть, мертвая мышь, или три.

– Мам?! – сказал он сердито, заходя на кухню вслед за ней.

Она резко обернулась, села на корточки перед ним, и приставила ладонь к его коленке:

– Вот досюда, может быть, выше.

– Правда?

– Мы собираемся ездить на санях.

– Ого-го!

– Делать снеговиков.

– В снежки играть! – отважился он.

– Хорошо, я с папой против тебя.

– Нечестно! – Тоби подбежал к окну и прижался лицом к стеклу. – Небо голубое.

– Скоро не будет. Гарантирую, – сказала она, направляясь к буфету. – Ты будешь дробленую пшеницу или хлопья на завтрак?

– Ореховую пасту и шоколадное молоко.

– Хороший шанс разжиреть.

– Стоит использовать… дробленую пшеницу.

– Хороший мальчик.

– Во! – сказал он удивленно, отшатнувшись от окна. – Мам, погляди на это.

– Что там?

– Гляди, быстрее, гляди на эту птицу. Она села прямо напротив меня.

Хитер присоединилась к нему и увидела ворону, севшую на подоконник с той стороны стекла. Ее голова была поднята, и она с любопытством озирала, их одним глазом.

Тоби сказал:

– Она прямо мчалась на меня, ууух, я подумал, что она собирается врезаться в стекло. А что она там делает?

– Возможно, следит за червяками или маленькими жучками.

– Я не похож на маленького жучка.

– Может быть, она увидела этих улиток в твоих ушах, – сказала она, возвращаясь к буфету.

Пока Тоби помогал Хитер накрыть стол к завтраку, ворона оставалась у окна, наблюдая.

– Она должно быть, очень тупа, – сказал Тоби, – если думает, что у нас здесь есть червяки и жуки.

– Может быть, она утонченная птица, цивилизованная, и слышала, как я произнесла «хлопья».

Пока они наполняли миски кашей, большая ворона торчала на окне, время от времени прихорашивая перья, но большую часть времени наблюдая за ними то одним угольно-черным глазом то другим.

Насвистывая; Джек спустился по парадной лестнице, прошел по коридору на кухню, и сказал:

– Я так голоден, что могу съесть целую лошадь. Нельзя ли на завтрак яйца и лошадь?

– Как насчет яиц и вороны? – спросил Тоби, указывая на наблюдательницу.

– Очень жирный и нахальный экземпляр, да? – отметил Джек, подходя к окну и садясь на корточки, чтобы поближе разглядеть птицу.

– Мам, гляди! Папа играет в гляделки с вороной, – сказал Тоби, развеселившись.

Лицо Джека было не больше чем в дюйме от стекла, и птица впилась в него взглядом своего чернильного глаза. Хитер вынула четыре куска хлеба из пакета, засунула их в большой тостер, набрала цифру, нажала кнопку и, посмотрев вверх, увидела, что Джек и ворона все еще глядят друг на друга.

– Я думаю, папа проиграет, – сказал Тоби.

Джек щелкнул пальцем по стеклу напротив головы вороны, но птица даже не шелохнулась.

– Самоуверенный чертенок, – сказал Джек.

Со стремительностью молнии дернув головой, ворона клюнула стекло прямо перед лицом Джека с такой силой, что вздрогнув, он отшатнулся и, отступив на корточках, потерял равновесие. Он упал задом на кухонными пол. Птица отпрыгнула от окна, широко замахала крыльями и исчезла в небе.

Тоби взорвался от смеха.

Джек подполз к нему на карачках.

– А, ты думаешь, это смешно? Я покажу тебе, как это смешно. Я покажу тебе страшную китайскую пытку щекоткой.