Зимняя луна

— Но никаких следов инфекции или какой-то болезни, — заверил его Пол. — Тревис попросил Эда сообщать о всех других животных в поведении которых он заметит что-нибудь странное. Но, когда они беседовали еще раз, семнадцатого июня, у него возникло чувство, что Эд видел что-то еще, но скрыл это от него.

— Почему ему было нужно скрывать что-то от Поттера? Ведь Фернандес сам к нему обратился.

Адвокат пожал плечами:

— Как бы там ни было, но утром шестого июля Тревиса все еще мучило любопытство, — что же не договаривает Эд? Он отправился на ранчо Квотермесса чтобы поговорить и нашел тело. Коронер сказал, что Эд был мертв в пределах от суток до полутора суток.

Джек прошелся вдоль стены с фотографиями лошадей, потом вдоль другой стены, с книжными полками, вернулся и медленно поворачивая в руке стакан с портвейном спросил:

— Так что, — ты думаешь Фернандес увидел в поведении животных что-то действительно странное, что-то такое, что напугало его настолько, что он решил зарядить дробовик?

— Может быть.

— Возможно, он пошел наружу, что бы пристрелить это животное, потому что оно вело себя как-то агрессивно, или выглядело бешеным?

— Так нам и кажется, точно. И, вероятно, он был очень взволнован, взбудоражен, что и вызвало инфаркт.

Из окна кабинета Джек посмотрел на огоньки ковбойских бунгало, которые не могли разогнать мрак. Он допил портвейн:.

— Мне показалось из всего того, что вы говорили, Фернандес не был особенно впечатлительным человеком или истериком.

— Напротив. Эд был не более впечатлителен, чем пень.

Отвернувшись от окна, Джек спросил:

— Так что же он должен был увидеть такое, отчего его сердце разорвалось? Насколько необычно должно было действовать животное, какую угрозу он мог в этом разглядеть, чтобы это стало причиной инфаркта?

— Вот тут мы и дошли до главного, — признался поверенный. — Звучит бессмысленно.

— Кажется, что мы имеем дело с какой-то тайной.

— К счастью, ты ведь был детективом.

— Не был. Я был патрульным полицейским.

— Ну, теперь, в связи с обстоятельствами, ты повышен. Слушай. Я уверен, что здесь не о чем беспокоиться. Мы знаем, что эти еноты не были больны. И, возможно, существуют какие-то объяснения, зачем Эду было надо схватиться за ружье. Это мирный край. Черт меня побери, если я вижу во всем этом хоть какую-то опасность.

— Полагаю, ты прав, — согласился Джек.

— Я завел об этом разговор только потому… ну, это показалось странным. Я подумал, если ты действительно увидишь что-то необычное, тебе нужно все это знать, просто чтобы не пропустить. Если увидишь, звони Тревису или мне.

Джек поставил пустой стакан на стол рядом со стаканом Пола.

— Так и сделаю. Да, вот еще… я бы попросил тебя не упоминать обо всем этом при Хитер. У нас был очень скверный год в Лос-Анджелесе. Здесь — новое начало, во многих смыслах, и я не хочу омрачать его. Она немного нервничает. Нужно чтобы она жила спокойно, воспринимала все позитивно.

— Вот почему я улучил время и сказал только тебе.

— Спасибо, Пол.

— И ты сам не тревожься об этом.

— Не буду.

— Потому что я уверен, ничего такого тут нет. Просто одна из многих маленьких загадок жизни. Люди, не привыкшие к этому краю, иногда нервничают из-за его просторов, из-за лесных дебрей. Я не имею в виду, что вас это тоже затронет.

— Не волнуйся, — заверил его Джек. — После того, как ты поиграешь в биллиард пулями со всякой безумной падалью в Лос-Анджелесе, тебе никакой енот настроения не испортит.

15

В течение первых четырех дней на ранчо Квотермесса — со вторника по пятницу — Хитер, Джек и Тоби чистили дом сверху донизу. Они мыли стены и рамы, полировали мебель, пылесосили обивку и ковры, перемывали посуду и кухонную утварь, навели порядок в кухонных шкафах, раздали одежду Эдуардо через городскую церковь нуждающимся и, наконец-то, обжили дом.

Они не собирались записывать Тоби в школу до следующей недели, давая ему время привыкнуть к новой жизни. Он был в восторге от того, что свободен, когда все другие ребята его возраста уже заперты в классах.

В среду прибыл транспорт от компании по перевозке из Лос-Анджелеса: остальная их одежда, книги, компьютеры Хитер и дополнительное оборудование к ним, игрушки и игры Тоби, все другие вещи, которые они не захотели выбросить или продать. Присутствие большого числа знакомых предметов делало их новый дом более похожим на что-то родное.

Хотя дни стали холоднее и мрачнее за одну неделю, настроение у Хитер оставалось веселым и легким. Ее больше не беспокоили приступы тревоги, как тот, который она пережила, когда Пол Янгблад показывал им их поместье в первый раз вечером в понедельник: с каждым днем этот параноидальный эпизод уходил все дальше из ее мыслей.

Она смела все паучьи сети с их высохшими жертвами на задней лестнице, вымыла спиральные пролеты едкой аммиачной водой и, таким образом, избавила это место от затхлости и слабого запаха разложения. Никаких непривычных ощущений она больше не испытывала, и теперь было нелегко поверить, что у нее был какой-то суеверный ужас перед этой лестницей, когда она впервые спускалась по ней за Полом и Тоби.