Зимняя роща

Домовой упал замертво. Трясея облизала засохшие губы и с безумной улыбкой воззрилась на Мару. Перед ней теперь стояла не молодая женщина, а женщина в годах. Морщинки стянули ее глаза.

– А ты еще кто такая? – спросила Трясея, предвкушая, как доведет ее до смерти волной панического страха.

Но лицо Мары оставалось неизменным. Она подняла руку.

– Та, кто сотрет тебя в порошок, – и щелкнула пальцами.

Кости Трясеи обратились в прах, а ее заблудшая душа умчалась в коридоры замка. Мара присела на корточки перед Домовым, поцеловала его в лоб и проронила несколько слезинок.

– Это было необходимо, – прошептала она.

36

1

Мороз помог Юде подняться.

– Я не хочу в замок, – воспротивилась ведьма.

– Почему?

– Я здесь чужая. Никто не будет рад видеть меня на свадьбе, – Юда посмотрела на него с надеждой. Мороз отвел взгляд.

– Чего ты от меня хочешь? Я просто защитил тебя от взбесившейся твари, – Мороз прислушался. В безветренном снежном поле звуки доносились громче обычного.

Рычание волков, крики то ли живых, то ли мертвых обеспокоили его.

– Что-то не так, – сказал он. – Иди в замок и предупреди остальных.

Юда сжала его руку.

– Ты один не справишься, – возразила она.

Мороз с усмешкой посмотрел на нее.

– Я-то? Я повелеваю стихией. Я справлюсь с чем угодно.

Его самоуверенность разбавила страх Юды. Она отпустила его и пошла к черному входу. У самого прохода она обернулась.

– Я не хочу, чтобы ты погиб, – сказала она.

– Я не могу погибнуть, я же не человек, – подмигнув ей, Мороз заиграл на свирели. Вьюга подхватила его и перенесла на другую сторону через ров.

Он побежал по снегу босиком. Побоище волков и скелетов не удивило его, зато насторожили оставшиеся лестницы из невест, висящие на стене. Мороз перемахнул через стену, и увидел, как другие, более человекоподобные невесты стекаются в замок.

Мороз опустился во двор, поспешил зайти в замок, чтобы там поймать незваных гостей в ледяную ловушку. Он поднес свирель к губам, когда кто-то схватил его под мышки и приподнял над землей.

– Хватит играть, свирельщик, – прогудела Ломея, – ненавижу музыкантов. Уши от вас вянут!

Что-то хрустнуло, и только потом Мороз почувствовал жуткую боль. Ломея сломала ему локти и теперь его руки неестественно вывернулись. Он вскрикнул, она отпустила его. Мороз упал на колени. Ломея сжала свирель.

– А эту твою игрушку я сломаю, – только она потянула веревку, как кто-то сбил ее с ног.

Юда перекатилась с Ломеей несколько раз, больно ударяясь о мраморный пол. Царапала ей лицо, кусалась, пиналась. Кости Ломеи были крупными и крепкими, и каждый ее удар с мощью обрушивался на голову и хрупкие плечи Юды.

– Уходи, зачем ты вернулась! – крикнул Мороз, корчась от боли. Он направлял магию в руки, чтобы она вернула кости на место.

В нем была смешанная кровь, и случайные переломы были частью его жизни. Ломея застала его врасплох, и он не успел обратиться в лед. Тогда поломанные руки не причинили бы ему боли и не потребовали бы регенерации.

– Ой, как же мне надоело с тобой возиться! – взревела Ломея. Она сжала Юду за шею, подняла ее в воздух. Ведьма успела только вцепиться в ее руки, пытаясь освободиться, но Ломея швырнула ее в стену.

От удара вздрогнули стены. Камень покрошился и обвалился на спину Юде, лежащей на полу. Она вскрикнула от боли, но поднялась и бросилась на Ломею. Тогда та подхватила ее руками и подняла над головой.

– Всегда хотела это сделать, – сказала она, взглянула на Мороза.

Он дунул, чтобы заморозить ее. Ломея успела бросить Юду спиной на свое колено. В голове Мороза отчетливым щелчком раздался хруст позвонков. Юда кашлянула кровью, ее глаза широко раскрылись. Она перекатилась на пол и больше не двигалась.

2

Кот Ученый привык жить в мирное время. Его не волновали войны и человеческие междоусобицы. Он читал внукам сказки, рассказывал о временах, когда коты правили миром, а люди почитали их, словно богов. Он помнил, с каким неподдельный интересом его слушал Баюн, когда был совсем котенком.

Когда стены замка затряслись, Ученый выбежал из комнаты. Он был боязливым, всегда предпочитал прятаться и ждать, пока беда пройдет мимо. Но сейчас где-то в замке бегал его любимый внук, которого нужно было сберечь любой ценой.

Кот Ученый подумал, что раз уж его девятая жизнь заканчивается, лучше умереть героем, зная, что Баюн выжил.

– Баюн! – звал он осторожно, но так, чтобы его было слышно. – Внучок!

Превозмогая боль в старых лапах, Ученый обошел уже несколько этажей и комнат, но внука нигде не было видно. Он спустился в кухню, думая, что Баюн может быть здесь.

Кот застал в кухне кого-то другого. Огромная невеста стояла у тарелки с медовыми булочками, уплетая из одну за другой. Когда дверь скрипнула, она повернулась и уставилась на Ученого. Из ее дырявой щеки выпали крошки. Пухлея спешно стерла их рукой и ее глаза заблестели.

– Котик! – пропела она так, что шерсть у него встала дыбом. – Иди ко мне, хорошенький!

Не успел кот Ученый повернуться, как она уже сжимала его своими пухлыми руками.

– Ой, как давно я не видела котиков. Хочу домой, у меня таких пять штук! – говорила она, оплевывая Ученого крошками.