Зимняя роза

На следующий день, напуганная случившимся и тем, с какой легкостью позволила эмоциям одержать верх над разумом, она закончила работу пораньше, отправилась к Фредди домой и попросила перенести дату свадьбы на август. Фредди обрадовался. Индия была благодарна ему за уступчивость. Она поклялась себе больше никогда не предавать его и не давать поводов для малейших сомнений в ее верности. Она будет ему хорошей женой. Помогающей. Поддерживающей. Разделяющей его заботы. Фредди – прекрасный человек, и он заслуживает такую жену.

Они поехали в ресторан «Симпсонс» и за ужином обговорили подробности их свадьбы. Дату перенесли на третью субботу августа. Еще пять недель, и они станут мужем и женой. Индия согласилась бы и на более ранний срок, но Фредди был плотно загружен разного рода социальными обязательствами, отнимавшими у него не только будние дни, но и выходные. Ей хотелось, чтобы свадьба подвела черту под всеми ее недавними сумасбродствами, чтобы жизнь изменилась окончательно и бесповоротно. Выйдя замуж, она перестанет думать о Сиде и тосковать по нему. Индия очень на это надеялась.

А пока Индия думала о нем постоянно. Что еще хуже, она часто вела с ним мысленные разговоры. Иногда спорила, но чаще рассказывала о своей работе у Гиффорда и о надеждах на открытие своей больницы. В конце дня, когда, вернувшись домой, она усаживалась у камина с какой-нибудь толстой унылой медицинской книгой, перед мысленным взором всплывало лицо Сида. Его зеленые глаза, глубокие, полные тайн, чем-то похожие на долины Уэльса. Его щедрая улыбка. Она слышала его голос, порой насмешливый, а порой окрашенный грустью. Она вспоминала его объятия.

Когда Индию захлестывало чувство вины, к которому добавлялись страх и гнев, она говорила себе, что Сид – полная противоположность Фредди. Человек, настолько же погруженный в свои темные, корыстные дела, насколько Фредди был погружен в заботы об общем благе. Индия находила убедительные аргументы, но все равно не могла до конца в них поверить.

Мог ли быть плохим человек, который давал деньги нищенке Китти, заботился о сестрах Армстронг и снабжал работой мужа Мэгги Харрис? Элла однажды упрекнула ее за то, что она видит мир черно-белым. В таком случае Сид состоял из оттенков серого. В нем странным образом перемешивалось хорошее и плохое. Индия знала это по собственному опыту. Она видела его в опиумном притоне Тедди Ко. Видела его растрепанных женщин в «Баркентине». Слышала об ограблении склада «Крепость». Но совсем недавно Сид укрыл своей курткой бедную больную девочку. Он давал деньги сиротам и кормил бездомных стариков. У него было доброе сердце, только раненое. В его жизни случилось что-то ужасное. Он вскользь рассказал, что потерял семью, а его мать убили. Но Индия чувствовала: это лишь часть трагедии. Она успела ненадолго заглянуть в его сердце, прежде чем оно снова захлопнулось. И сейчас, сознавая всю неисполнимость своего безумного желания, она хотела снова прикоснуться к сердцу Сида и исцелить его.

– Папа! Папа! – вдруг пискнула Пози.

Спрыгнув с колен Эллы, малышка побежала к двери. Индия услышала скрип ступеней, и вскоре в гостиной появился глава семейства Московиц.

– Шаббат шолом, моя сладкая! – произнес он, подхватывая Пози на руки.

– Шаббат шолом, папа! – ответила Пози, целуя отца в щеку.

Мистер Московиц поздоровался с семьей, затем приветствовал Индию, после чего повернулся к жене и, виновато улыбаясь, сказал:

– Я привел гостей. Двоих братьев. Я познакомился с ними в шул. И их сестру. Все трое только вчера приехали из Санкт-Петербурга.

Индия посмотрела на осунувшиеся лица гостей мистера Московица, стоявших у двери гостиной. На лице молодой женщины она заметила следы слез.

– Он всегда кого-нибудь притащит, – буркнул Солли.

– Сара, ты видишь, что девочка плачет? – шепотом спросил мистер Московиц. – Они голодны. Им негде приткнуться.

– Само собой, плачет, – ответила миссис Московиц. – Кто на пустое брюхо смеяться будет!

Подойдя к гостям, она громко и приветливо заговорила с ними по-русски. При звуках родной речи на изможденных лицах появились улыбки.

– Спать со мной они не будут. Увольте. В прошлый раз гости наградили меня блохами, – пробормотал Солли.

Элла влепила брату подзатыльник, заставив закрыть рот.

Миссис Московиц пригласила нежданных гостей раздеваться, затем предложила умыться и повела в столовую. Индия поспешила сесть, но Элла покачала головой. Сообразив, что здесь тоже существуют правила, она смущенно встала.

– Арон, подай киддушный стакан, – велел мистер Московиц.

Арон взял со стола серебряный стакан, наполнил вином и подал отцу. Мистер Московиц прочел молитву и выпил вино. Голос у него был ниже, чем у Янки, но ничуть не менее красивым. Затем глава семейства снял салфетку с халы и благословил. Отломив кусочек, мистер Московиц обмакнул его в соль и съел. Такие же кусочки получили жена, дети и все гости. После этого мистер Московиц пригласил всех садиться за стол.