Зимняя сказка

— Не смей называть небылицами самую хитрую из моих колдовских выдумок! Я побился об заклад с Бурребиром на целую часть света, что рано или поздно запихну солнце в мешок! Неси фонарь, или… Ты что, не видишь, кто перед тобой?

И Бирребур, словно играючи, выбил ногой одну из стен в доме.

— Эй, послушай-ка, — возмутился кузнец, — если ты будешь так себя вести, я пошлю за полицейским. Чего ж ты не схватил солнце, когда оно опустилось в Лену или в Обь?

— Потому что боялся замочить бороду, это ей могло навредить.

— Ну, тогда тебе будет нелегко поймать солнце в нашей деревне.

— Это еще почему?

— Потому что нынче вечером оно село вовсе не за моим домом, а опустилось в Ботнический залив.

— Ну, тогда я завтра же обегу Ботнический залив и догоню его в Швеции или в Норвегии.

— Ох-хо-хо, — сказал кузнец, — тогда тебе тем более придется туго, почтенный тролль: ведь в Швеции и Норвегии солнце садится в Атлантический океан.

— Что ж мне делать? — пригорюнился Бирребур. — Ведь океан-то жуть до чего мокрый.

— Послушай-ка, — отвечал кузнец, — сперва, будь добр, верни на место стену, а после потолкуем о твоих делах по-хорошему. Может, каши отведаешь?

Тролль почесал в затылке, поставил стену на место и сел за стол. Для начала он съел кашу, потом миску и ложку, потом масленку, тарелку с салакой и хлебницу, а на закуску — весь стол. Кузнец смотрел на него во все глаза, но, заметив, что тролль все еще голоден и косится на ребятишек, решил отвести гостя в кузницу — от греха подальше.

— Давай, входи, — сказал Пааво. — Может, здесь найдется для тебя что-нибудь вкусненькое!

— Да уж, — ответил Бирребур, — что-то после прогулки через Азию у меня аппетит разгулялся. Спасибо за угощение.

Тут он проглотил сначала щипцы, потом молот, кувалду, лошадиные подковы, гвозди, уголь и закончил кузнечными мехами.

«Вот тебе раз, — подумал кузнец, — неужто этому чудищу и наковальня по зубам?»

А сам радушно предложил:

— Кушай, угощайся на здоровье.

— Нет, пожалуй, пока хватит, — ответил Бирребур. — Хорошего понемножку! — Но на всякий случай вытащил из горна несколько горящих углей и запихал их в рот, но так, чтобы ненароком не опалить бороду. — Давненько я не ужинал так славно. Если к утру проголодаюсь, съем, пожалуй, на завтрак кузницу и ребятишек впридачу.

— Ты это серьезно? — начиная сердиться, спросил кузнец.

— Да ты не беспокойся, на худой конец и это сойдет… Но как же мне и в самом деле поймать солнце? — огорченно вздохнул тролль.

— Нехитрое дело, если есть сапоги-скороходы, — заметил кузнец.

— Оно-то нехитрое, если бы солнце не спряталось в море. Видишь ли, каблуки на моих сапогах выкованы из железа, которое бегает само по себе.

— Неужели? И ты сам можешь выковать такой каблук?

— Ясное дело!.. Да, хорошо, что напомнил. Вчера, когда я прыгал через Уральские горы, каблук на моем правом сапоге зашатался. Прибей его хорошенько к утру. А я пока лягу возле горна и малость вздремну.

Бирребур стащил с правой ноги сапог, бросил кузнецу, а сам захрапел — да так громко, как храпят, пробежав всю Азию за три дня.

Кузнец крепко призадумался.

— Это что же получается — тролль хочет съесть мою кузницу и детишек на завтрак? Не выйдет! И без того натворил бед в моем доме. Прибить это чудище, что ли, молотом? Нельзя — хоть и незваный, но все-таки гость… Или стащить с него второй сапог-скороход и убежать вместе с женой и детьми? Неплохо бы, но это воровство, а кузнец Пааво человек честный… О — кажется, я знаю, что нужно сделать! Пусть сапоги останутся у тролля, но каблук я ему починю по-своему… Ойва, ступай к матери и скажи, что я буду всю ночь работать. И пусть она не боится тролля — он спит, как дохлый еж.

Кузнец взял правый сапог тролля, оторвал каблук, пошел в железнодорожные мастерские, выковал новый каблук из самого обыкновенного железа и прибил его к сапогу.

«Ну-ка пусть теперь тролль проскачет семь миль на одной ноге», — усмехнулся Пааво про себя. А потом взял каблук-скороход, повертел в руках и подумал: «Стало быть, ты сделан из такого железа, которое бегает само собой? Ну, что ж, найдется и тебе дело».

Как раз в эту ночь в мастерских ремонтировали поломанное колесо паровоза. Пааво незаметно прокрался туда и вмиг подковал это колесо кусочком железа от каблука-скорохода.

«Теперь бегай, сколько хочешь!» — подумал кузнец и рассмеялся.

На другое утро стали испытывать отремонтированный паровоз, а он вдруг помчался сам по себе, да так быстро, что никакой тормоз не мог его остановить.

— Что это с паровозом? — закричал машинист. — Раньше он тащился, как вол с возом сена, а сейчас летит, как взбесившийся шмель. Стой, стой, тебе говорят!

И удивительное дело — оказывается, каблук-скороход соображал не хуже сапога-скорохода. Он тотчас понял приказ, попятился и остановился, ожидая новой команды.

— Да ведь это теперь самый лучший паровоз на всем белом свете! — воскликнул обрадованный машинист.

— Еще бы не лучший, ведь он может промчаться через всю Азию всего за три дня, — усмехаясь, заметил Пааво.