Зимняя сказка, или Новый год у мамы (СИ)

— Перестань. Что с ней могло случиться? Потом перезвонит. Не волнуйся.

И крепко хватает за руку, почти что волоча за собой.

— У тебя паспорт, кстати, где? В квартире? — неожиданно спрашивает Завьялов, — давай лучше слетаем куда-нибудь на недельку. Туда, где жарко. Или, наоборот, на лыжах прокатимся.

Он с ума сходит. Я ему про маму, а он про какие-то страны. Хочется наорать на него. Только вижу, что не поможет. Стас что-то скрывает от меня. План действия быстро приходит в голову.

— Круто! — широко улыбаюсь, — давно хотела заграницу выбраться. А давай на Мальдивы?

И Завьялов мне верит. Не зря я в школе Снегурку играла. Парень расслабляется и тоже начинает улыбаться.

— Ну тогда поехали к тебе, — предлагает он, и я соглашаюсь.

Уже в машине вновь достаю свой телефон:

— Напишу маме сообщение, что улетаю с тобой, чтобы она не волновалась, — нагло вру, печатая Степе смс, чтобы подъехал к моему дому как можно скорее.

Уже в своей квартирке, куда заходит и Завьялов, как бы иду принять душ, а сама выжидаю.

Вода льётся, пока я выглядываю в узкую щель. Через несколько минут Стас достаёт свой сотовый и отворачивается к окну. У меня есть несколько минут, чтобы сбежать. Я аккуратно приоткрываю дверь и на цыпочках подхожу к вешалке с куртками. И слышу его голос:

— Не переживай. Аня не будет мешать. Я всё улажу.

Становится страшно.

Я быстро хватаю пуховик, сапоги и босиком выбегаю на лестничную площадку. И прежде чем запереть входную дверь снаружи единственным ключом, радуюсь ошарашенному виду Завьялова.

Глава 18

Быстро наиягиваю сапоги, в то время как Стас отчаянно лупит по моей двери изнутри.

— Аня! Выпусти меня, — приказывает он со стальными нотками в голосе, — ты не знаешь, что происходит.

— Конечно, не знаю, — язвительности в моем тоне нет предела, — ты же не говорил. И её надо. Я сама во всем разберусь.

Теперь надеваю пуховик.

— Аня, Анечка, открой, пожалуйста, я тебе всё расскажу, ты только открой.

— У тебя же есть сотовый. Позвони куда-нибудь, и тебя вызволят.

Я уже захожу в лифт, когда раздаётся приказ Стаса ни в коем случае не ехать в деревню.

— Я сама решу, куда и с кем ехать, — цежу сквозь зубы в лифте.

Громов уже ждёт на своём ниссане возле подъезда. Он курит, прислонившись к машине и не сводит задумчивого взгляда с детской площадки.

— Степа, привет, — говорю я, и он вздрагивает. Времени немного, но не могу не спросить, — о чем ты задумался?

Он раздумывает признаться мне или нет. Громов выпускает облако дыма, тушит сигарету и, наконец, выдаёт:

— Несколько лет назад, прямо под Новый год, меня из толпы выцепила цыганка. И предложила погадать по руке. Сам не понимаю, как ей удалось меня уговорить. В итоге я заплатил ей за предсказание тысячу. Но не в этом суть. Она назвала первую букву имени моей будущей жены. Знаешь, какую?

И так пристально смотрит, что я, конечно же, догадываюсь, что за буква.

— С буквы "А". И почти сразу же Леха познакомил нас с тобой.

Не знаю, что ответить. Ясно же, что цыганка просто денег решила стянуть. И всё-таки…

— А ещё, — усмехается Громов, — сказала, что у меня два мальчика будут.

— Значит, тому быть, — говорю как можно непринужденнее.

— Аня! — Стас не боится подхватить пневмонию и высовывается наполовину из балконного окна.

— Поехали, — быстро усаживаюсь в ниссан, не желая слушать этого обманщика.

— Что случилось? — теперь Степа собран и серьёзен. Аккуратно, но уверенно ведёт автомобиль, — он разве не твой ухажер? И почему ты оставила его в своей квартире одного?

Вопросы так и льются.

— Это длинная и непонятная история, — уклоняюсь от прямого ответа, — знаю лишь то, что мне срочно нужно к маме. Ты меня отвезешь в деревню?

— Говори адрес.

Громов старается ехать аккуратно, но быстро. За что я ему очень благодарна. Снег к Измайловке расчистили, поэтому мы долетаем до неё за полчаса. А вот в самой деревне решили не напрягаться. Поэтому пришлось оставить машину возле магазина, где и так вся стоянка забита. А самим чуть ли не карабкаться по снежным ухабам.

Уставшие и взмокшие, мы, наконец, добираемся до окраины. Света в окнах нет.

Дрожащей рукой отпираю замок, а мне навстречу лишь Марианна, которая, по всей видимости, целый день мечтает выбраться на улицу.

— Мама! — ору на весь дом, повсеместно зажигая свет. Но её нет. Зато телефон преспокойненько валяется на кухонном столе.

— Её нет, Степа, её нет! — у меня начинается истерика. Я до последнего верила, что все обойдётся.

— Может она к соседям ушла? Или подругам? — предполагает Громов, запуская пятерню в волосы.

— Не знаю. Навряд ли, — из груди вырываются рваные всхлипы, — это Стас! Он похитил маму. Только зачем? Я же никакой выкуп заплатить не смогу.

Я опускаюсь прямо на пол, вытирая ладонями слезы.

— Подожди, — велит Степа, — я сейчас на улице посмотрю. Может она где-нибудь там. Ты же говорила, что у вас баня имеется. Схожу и туда.

Вскоре он возвращается.

Вид довольно поникший. И я снова реву.

— Нигде её нет. Только у вашего соседа ругаются.

— Где? — вскидываю голову, — у Николая Петровича? Может он вернулся, и мама у него.