Зимняя сказка, или Новый год у мамы (СИ)

— Мне ещё парень нужен, — кряхтит Полька, отряхивая капюшон от снега.

— И давно, — усмехаюсь я.

— Не в том смысле, — раздражается подруга, скрипя зубами, — мне нужно мужскую стрижку показать.

— Ну позови кого-нибудь из деревенских, Шурика, например.

— Он не согласится. Никто не хочет.

— Почему?

— Не знаю, — увиливает от ответа Свиридова, отводят глаза.

Снег нещадно сыплет, поэтому на улице особо никого и нет. Только какой-то незнакомый парень мечется от дома к дому, прежде чем приметить нас.

— Здрасте, — спешит он к нам, — мне помощь нужна. Вы знаете, где Игошин Николай Петрович живёт?

— Ну допустим, — опережает меня Поля, оценивающе осматривая парня с головы до ног. А он так в общем и ничего. Симпатичный блондин с серыми глазами, — а зачем он тебе?

Парень не доволен таким тыканьем и тоном, но терпит и отвечает:

— По важному делу. Я его племянник.

Вот это сюрприз. Так и не слишком они похожи, хотя, кто знает, как выглядит Николай Петрович без бороды и усов.

— Так где он живёт?

— Мы скажем и даже покажем, если поможешь нам кое в чём, — снова говорит Поля, радостно поблескивая глазами.

— И в чем же? — подозрительно щурится он.

— Узнаешь. Пошли за нами, — командует Полька и снова идёт к парикмахерской, которая находится на площади, — меня, кстати, Полей зовут, её, — тычет в меня, — Нюрой, но можно Аней, а тебя как?

— Вадим, — глухо отзывается племянник соседа, явно не горя желанием идти куда-то с незнакомыми девицами. А потом и вообще меняется в лице, когда подруга сообщает, для каких целей он ей понадобился.

— Но мне нравится моя стрижка, — проводит он по густым волосам.

— Она у тебя немодная, — заявляет Полька, даже не поворачиваясь к нему.

Если бы мы в тот момент знали, на что подписываемся…

Ещё в парикмахерской я удивляюсь, что на нас так странно смотрят, а потом понимаю, почему.

— Что ты сделала с моими волосами? — ору чересчур высоким голосом, держа двумя пальцами зелёную прядь волос.

— Так модно, — прёт Свиридова. Хотя Тамара Павловна минуту назад влепила ей двойку за работу. Теперь ясно, почему никто не хотел идти к ней в модели.

— А мне, что прикажешь теперь делать? — цедит сквозь зубы Вадим. Ему повезло меньше, чем мне. Олну сторону Поля начисто выбрила под ноль. А светлые волосы окрасила в розовый, — я, по-твоему, плод любви эмо и скинхеда?

— У вас в городе и не так ходят, — огрызается неудавшийся парикмахер, опасно орудая ножницами.

— Так, с меня хватит этого цирка, — вскакивает с кресла Вадим, стаскивая накидку, — где я могу найти дядю?

— Он уехал два дня назад. Вместе с какой-то Аллой, — отвечаю я.

— Вот су…а, — ругается он то ли на Полю, то ли на Аллу. И вылетает из многолюдной парикмахерской.

— Сумасшедший, — заключает Свиридова ему вслед.

— Поля, — рычу я на неё, тыча на свою голову в отражении зеркала, — переделывай!

— Зачем? Очень миленько: у тебя зелёные волосы, у твоей мамы — фиолетовые. Не семья, а радуга.

— Так это ты моей маме дурдом на голове устроила?

В итоге вмешивается Тамара Павловна и бесплатно осветляет волосы. Теперь я блондинка.

Я бы ещё с неделю дулась на подругу, но сегодня же Сочельник. Поэтому мы быстро миримся и в девять вечера собираемся в нашей бане, чтобы гадать.

— Давненько мы этим не занимались, — произносит Свиридова, расставляя свечи.

— Нужно распустить волосы, — напоминает Ася, — и снять одежду с пуговицами.

Теперь мы в одних ночнушках сидим в теплом предбаннике, наливая воду в три кружки.

— Кольца достали? — спрашивает Полька, доставая из кармана куртки обручальное кольцо. Она хоть и ни во что не верит, но скуку прогнать не прочь.

— Да, — отвечаем мы с Асей, и насчёт три все вместе бросаем кольца в воду, силясь разглядеть внутри золотого кружочка букву, с которой начинается имя нашего суженого.

— У меня уже глаза болят, — жалуется Свиридова, — но я так ничего и не рассмотрела. А вы?

— Я вижу букву "Г", — радостным голосом делится Ася, хлопая в ладоши, — его имя начинается с буквы "Г".

— Хорошего человека Г не назовут, — язвит Поля, ухмыляясь. Только Кузнецова привыкла к её насмешкам и просто показывает язык.

— Может это Гришка Иванов, который два года назад на тракторе зимой рыбу в пруду ловил и трактор утопил, — теперь смеюсь я, подначивая подругу.

— Да нет, — снова усмехается Поля, — это Генка Новосёлов, прятавшийся в бабкином погребе от повестки.

И мы дружно смеёмся.

— Да ну вас, — отмахивается от нас Аська, — а у тебя, Нюр, какая буква?

— Никакой, — нагло вру я, хотя внутри все дрожит от волнения. Ну не могла же мне показаться буква "С". Стасик… Или же Степа?

— Ладно, что у нас дальше по списку, — торопит Полька. Час-то поздний на дворе.

— Каждой из нас нужно взять куриное яйцо, — начинает вспоминать Кузнецова, — сделать в нем маленькую дырочку и вылить содержимое в пиалку с водой. И наблюдать за белком. Что он покажет, то нас и ожидает.

Мы проделываем процедуру и вновь рассматриваем содержимое кружек.

— У меня снова ничего, — восклицает Поля, отстраняясь от стола.

— Потому что ты не веришь, — уверенно заявляет Ася, — вот я купола церкви вижу. Значит, выйду замуж в этом году.