Зимняя сказка (СИ)

— Я понимаю, — кивнул Элжерон. Он поднялся, чтобы поставить том на место. В шкафу рядом было свободное место, отмечающее, откуда же взяли книгу. — Вы не хотите чаю? Я мог бы принести его сюда, и Вам не пришлось бы покидать библиотеку и покровительство Сэмюеля. Вы ведь сбежали сюда от матушки?

— Как Вы догадались… — улыбка сбежала с лица Маргарет и она опустила голову. — Мне не хотелось сейчас выслушивать ее упреки по поводу прогулки, моей болезни… Вас…

— Не беспокойтесь, их я уже прослушал за Вас, — Элжерон тихо засмеялся. — Так что насчет чая?

Из шкафа вынырнул Сэмюель, подойдя вплотную к графу.

— Извините, Юэн, но Вы же знаете, что библиотека — не место для еды, и уж тем более напитков! — выпятив грудь изрек он, словно превратившись в рыцаря, защищающего своих подданных любой ценой. Элжерон вздрогнул и отшатнулся от него.

— Нет… — с грустью в голосе произнес мужчина. — Неужто… уже…

— Всегда так было! — провозгласил призрак. — Прошу, не приносите сюда чай. На кухне Вам с радостью его приготовят, а пить его можно и в гостиной, и в рабочем кабинете. Но прошу, не здесь!

Сэмюель развернулся и беззаботно проник обратно в недра шкафа.

— Простите, как он Вас назвал? — поинтересовалась Маргарет.

— Юэном… — ответил граф. Он уперся лбом в книжную полку, уставившись взглядом в толстые корешки, пахнущие дорогой кожей и старой бумагой. — Он начал путать меня с отцом. Просто не обращайте внимания, это наши маленькие перипетии, понятные только обитателям этого замка. Не забивайте голову еще и нашими проблемами. К тому же, это и не проблема вовсе, а так…

— …а так, лишь расстраивает Вас? — закончила Маргарет, подойдя к нему и осторожно коснувшись руки.

— Теперь я буду реже сюда заглядывать. Знаете, странное ощущение от этого. Понимание того, что я становлюсь все больше похожим на отца. Понимание, что время идет вперед, оставляя что-то позади. И что прошлое, наступившее на пятки настоящему, может принести необъяснимую боль…

— Прошу, граф, не думайте об этом. Мы можем отсюда уйти.

— А ежели наткнемся на Вашу мачеху?

— Сделаем вид, что это не мы! — улыбнулась баронесса. — Вы будете Юэном, а я… — она задумалась.

— Элизабет, — Элжерон усмехнулся.

— Прекрасное имя, мне оно нравится! Кому оно принадлежит?

— Принадлежало моей матери, — со вздохом объяснил граф. — Так Вы хотите чаю?

— О, нет, мне уже кажется, что моя кровь наполовину разбавлена этим чаем. Может, в Вашу комнату с подушками?

— Идемте, — пожал плечами граф. Он открыл перед своей спутницей дверь, пропуская в коридор, и огляделся, чтобы предотвратить встречу с Филиппиной. К счастью, ее здесь не оказалось, и путь до следующего пункта назначения был свободен.

Зайдя в комнату для медитаций, Маргарет тут же выбрала для себя самую большую подушку, расписанную турецкими мотивами. Граф, подумав мгновение, запер дверь изнутри, решив отгородиться от всего внешнего мира, и более не слышать и не видеть остальных, кто бы ни потребовал его внимания.

— Если пожелаете, я могу открыть окно, — предложил он, подходя к потухшему камину, над которым висел красивый яркий раскрытый веер. На полках стояла подставка для благовоний, которой Элжерон и занялся.

— Нет, благодарю, я так сильно замерзла сегодня, что я не перенесу еще больше холода…

— Мне так жаль каждый раз слышать о Вашей болезни и понимать, что я не знаю, как помочь Вам… — с грустью произнес граф, зажигая благовония. — Эта болезнь, страдания, холод, пожирающий Вас изнутри, что временно залечивается таким же холодом. Поразительно. Но знаете, что мне кажется? — Элжерон закончил с благовониями, которые начали распространять вокруг себя ароматный дымок, и присоединился к своей собеседнице, сев на подушку напротив ее. — Вы привели что-то злобное с собой. В мой замок.

— Я? — изумилась баронесса. — Кроме меня, матушки и охранника, которого Вы прогнали, с нами никого не было.

— Вы можете не видеть и не осознавать этого. Я не говорю о сверхъестественных сущностях. Я говорю об обычных людях. Зло творят именно они.

— И что Вы имеете в виду?

— Сегодня я выяснил, что моих лошадей изрезали. Ножом, украденным на кухне. На которой ночью ранее я встретил Филиппину. Я всего лишь сопоставил очевидные для меня факты. Мой совет Вам: попробуйте избегать ее. Уедьте от нее. Прогоните от себя.

— Ваши слова возмутительны! — Маргарет выпрямилась и надменно расправила плечи. — Вы наговариваете на моего единственного близкого человека, еще и предлагаете мне бросить ее! Только потому, что Вам что-то показалось! Вы мало общаетесь с людьми, это же очевидно, и любая сильная эмоция, проявленная в Ваш адрес, Вас попросту пугает, особенно если это неприязнь.

— Я насторожен и внимателен к деталям. Вы же ослеплены своим желанием угождать той, что навязала Вам чувство ложного долга.

— Значит, Вы предлагаете мне уехать? Сейчас?

— Отчего бы и нет? И Вы бы проверили мою теорию.

— А матушку куда прикажете девать?

— О… Пожалуй, об этом я не подумал. А если Вы предложите ей уехать?