Зимняя сказка (СИ)

— Нет! — выкрикнул граф. — Никакого священника! Никакого фельдшера! Никакого врача! Не беспокойте меня сейчас! — он сбросил с себя ее руку и бросился в свою спальню, закрывшись изнутри. Граф уселся на пол, вжавшись спиной в угол комнаты, за прикроватной тумбой, в самом темном и тихом углу, и закрыл лицо ладонями. Его всего трясло, он не мог остановиться с прийти в себя от увиденного. На рукаве халата он заметил темное пятно крови, и начал остервенело его тереть, словно это как-то могло помочь.

Маргарет умирала. Умирала в его замке, на его глазах. Это не могло быть правдой. Наверняка это был тот дух, весь коридор, вся комната были укутаны странной темнотой, которую не видели остальные. И те силы были больше и мощнее, чем у Элжерона.

Рядом с ним опустилась на пол Франческа. Она осторожно потрогала его халат, привлекая внимание.

— Она совсем заболела? — бесхитростно спросила паучиха.

— Она умирает, — севшим голосом ответил Элжерон. — Я не могу ничего сделать. Я — не могу…

— Ты знаешь, кто может, — сказала Франческа.

— Как я хочу, чтобы это все закончилось, — чуть не всхлипнул граф, пряча голову в руках. — Я ничего не могу, я беспомощен. Я не хочу этого, всей этой ответственности… Отец бросил на меня дела двух деревень, не дав никаких напутствий. Я просто обязан был работать ради благополучия других, невзирая на собственное состояние. Следом явилась она, теперь я должен что-то сделать, но я не знаю, это не моя ответственность, я ее не могу выдержать и принять! Она еще и приволокла с собой какую-то дрянь, ты видела? Видела, во что превратился коридор?! Ох нет, конечно, не видела, Фру-Фру, это что-то, что вижу только я… — Элжерон вновь спрятал лицо в ладонях, словно этот жест помог бы ему скрыться от всех тех бед, что свалились разом на него и на его замок.

Паучиха несколько мгновений постояла возле него молча и, наконец, изрекла уверенным тоном:

— Пора.

— Нет… Нет, нет, я не могу, Фру-Фру, ты же знаешь.

— Пришло время, — настойчиво повторила она.

— Но…

— Если ты не переступишь через свою гордость и не согласишься с тем, что есть тот, кто может тебе помочь, то у Сэмюеля с часу на час появится подружка. И, заметь, у Сэмюеля. Не у тебя.

— Фру-Фру, — простонал Элжерон, бросившись к паучихе и крепко прижимая ее к себе, запуская пальцы в черную густую шерсть. — Фру-Фру, папа бы не простил меня за это.

— Это не связано с ним, ты сам знаешь.

— Да, ты права. Как же я рад, что у меня есть ты, мой драгоценный уравновешенный и спокойный паучок. Твои слова так быстро приводят в чувства. Ты всегда знаешь, как до меня достучаться.

Элжерон еще пару минут посидел, сжимая в объятиях своего питомца, затем поднялся на ноги и потер лицо ладонями, заставляя себя взбодриться и прояснить разум. Он сбросил халат и наспех натянул вчерашние брюки и рубашку, после чего вышел в коридор. Там оказалась Сесили, стоящая в растерянности под дверью баронессы.

— Где Томас? — спросил ее граф.

— Конюх? — вздрогнула девушка. Похоже, абсолютно все жители замка сейчас были в состоянии огромного нервного напряжения. — Я думаю, конюх в конюшне, — глупо ответила она. — Я его не видела сегодня, вряд ли он где-то здесь, с остальной прислугой.

Элжерон ничего не ответил ей, бросившись к лестнице. Он только заметил, что Франческа побежала по потолку за ним, видимо, только для поддержки. Граф вскочил на полированные перила и съехал на три этажа вниз, до самого конца, едва не упав на каменный пол огромного холла. Франческа бросилась ему под ноги, позволив опереться на себя и не дав упасть.

— Останься в замке, — бросил Элжерон, хватаясь на дверную ручку. Он рванул на ее на себя, и в его лицо ударил еще не прогревшийся весенний ветер. — Я постараюсь как можно быстрее вернуться. Я должен успеть.

Конюх обнаружился возле конюшни. Он неспешно чистил какой-то инвентарь и, казалось, его совершенно не заботила суматоха, царящая в замке. Еще не добежав, граф окликнул его:

— Томас, седлай Тиберия, немедленно!

Конюх в задумчивости оперся о вилы, которые держал в одной руке и поднял на Элжерона уставший подслеповатый взгляд.

— Его? Вы уверены?

— Я сказал немедленно! — рявкнул на него граф, отчего конюх тут же замельтешил, откуда-то найдя в себе расторопность, и бросился выполнять его требование. Уже через несколько минут он и его ученик Вебстер вдвоем с трудом вывели ретивого вороного коня из стойла. Элжерон тут же перехватил поводья.

— А теперь — отойдите, — он махнул на прислугу рукой, и те отшатнулись, выпуская животное. — Лучше вообще уйдите, чтобы я вас не видел!