Зимняя вода

Мартин отвернулся, злой, раздосадованный тем, что приходится признать — нет, он его ни разу не видел. Видел другое, других, видел Лену. Но не Адама. Не их Адама.

— Но я правда думаю, что он там. Может быть, я смогу забрать его домой? — добавил он с детской наивной радостью.

И в то же время он понимал, что это ложь. Он знал, что больше не хочет возвращать Адама в этот мир, а хочет сам уйти в мир иной, в мир Адама.

Но она этого никогда не поймет, мать ребенка. Она все еще человек.

Майя знала, что в ту ночь Мартин шагнул в воду. На этот раз он зашел дальше, скрылся с головой, но по счастливой случайности Александра ночевала дома, она проснулась и побежала за ним.

После этого случая Мартином занялись всерьез. Его показали врачу, назначили новые лекарства и установили за ним практически круглосуточное наблюдение — за Мартином присматривала Александра и остальные члены семьи. Пару раз его госпитализировали для оказания неотложной помощи, но через несколько дней отпускали домой.

Разумеется, Майю беспокоило состояние Мартина и то, что она обнаружила в его кабинете, но это не мешало ей восхищаться открытиями, которые он сделал относительно несчастных случаев в прошлом.

Повторяющееся число, 11 января, красным флажком полыхало в ее сознании. Возможно, это просто совпадение, но насколько невероятной кажется такая случайность. Может быть, два раза, но не три. Этому должно быть какое-то объяснение. Человеку не столь приземленному, как она сама, вполне могло прийти в голову, что тут заключено некое проклятие, не в море, а в доме, жители которого раз за разом подвергались таким суровым испытаниям. Майя была рада, что Мартин так не думает, иначе семье стало бы невозможно оставаться там жить.

Она записала на бумажке имя отца того мальчика, который исчез через десять лет после несчастного случая с семьей Лены, — Улоф Меландер. Мартину она сказала, что продолжит его расследование, а ему надо немного отдохнуть от всех этих мыслей. Роберт, как и все остальные, решил, что она сказала так, только чтобы успокоить Мартина.

Но это было не совсем верно. Она действительно хотела разыскать отца мальчика. В то же время она была убеждена, что, учитывая нынешнее лихорадочное состояние ума Мартина, можно было с точностью сказать, что он не станет сидеть сложа руки.

Зимние и весенние посиделки Майи и Мартина за кухонным столом отступали в памяти все дальше в прошлое. Изредка она навещала его, ей казалось, что он чувствует себя лучше. На Уруст вернулись туристы и дачники, камни нагрелись, вода поменяла облик, снова сделалась дружелюбной и привлекательной.

* * *

Майя проснулась от стука в дверь. Ей страшно хотелось спать, вечером она засиделась, читала допоздна, да и с вином получился перебор, поэтому она натянула подушку на голову, чтобы снова уснуть. Но стук продолжался, и когда она крикнула «вон отсюда!», послышался голос Бекке:

— Открывай, иначе я поставлю палатку прямо у тебя на крыльце.

Майя с трудом спустилась с чердака, накинула халат и открыла дверь.

— Сегодня воскресенье, неужели нельзя дать человеку выспаться один раз в жизни, — проворчала она.

На Бекке ее плохое настроение, как обычно, не действовало.

— Доброе утро, жемчужинка моя. Вставай-поднимайся, у меня для тебя сюрприз.

— Не люблю сюрпризы, — пробормотала Майя. — Особенно в воскресенье утром, пока не выпью кофе.

Бекке налил воды в кофеварку и нажал на кнопку.

— Сегодня будет чудесный денек. Уже сейчас больше двадцати градусов. Одевайся полегче, но с собой на всякий случай возьми что-нибудь теплое. Мы выходим в море.

— В море? Я? Тебе кажется, я недостаточно провисела над водой за последние месяцы?

— Тогда была зима, холодно. Неприятно. А теперь совсем другое дело. Вот увидишь.

— Ты забываешь, что я провела здесь прошлое лето. И точно знаю, каково это — когда на море полно туристов.

— Это правда, но тогда ты не знала меня, жемчужинка моя. Сколько раз ты выходила в море за прошлое лето? А ведь Уруст — остров кораблестроителей.

Майя ничего не ответила: по сути он был прав. Она никогда не бывала в море в разгар лета. К тому же можно дополнить коллекцию фотографий к вернисажу, так что лучше взять с собой камеру.

Она налила себе кофе в чашку, которую ей протянул Бекке, натянула легкую одежду и собрала сумку.

— Грести будешь ты, — заявила она.

Как выяснилось, поплывут они вовсе не на маленькой лодочке Бекке. Оказалось, что он является совладельцем небольшого парусника.

Майю удивило, насколько роскошные яхты стоят в гавани Хенона.

— Да, богачи обычно проводят лето здесь, на западном побережье. Но тут всегда такое столпотворение у пирса, особенно летом в выходные. Не думаю, что им удается часто поднимать якорь и выходить в море.

— Инвестиции! — предположила Майя.

— Вероятно. Тут потенциально неплохой рынок для твоих фотографий, — сказал Бекке, совершенно неприкрыто ведущий кампанию за то, чтобы Майя навсегда перебралась из Дальсланда на Уруст.

— Я не продаю сувениры. Я художник, как и ты, — возразила Майя. — Деньги нам не нужны. Ведь у нас есть призвание.