Зимняя война

Загадки товарищ Берия любил. Головоломки товарищ Берия любил. А вот тайны товарищ Берия ненавидел. Потому что в его кабинете все тайное обязательно должно было стать явным. Сейчас на его столе лежало дело, на котором кроме инвентарного номера, было написано всего одно слово «Писатель». Лаврентий Павлович разложил на столе пасьянс документов и серьезно задумался. В голове сложилась фамилия. «Ну что же, Спектор, так Спектор». – решил про себя нарком. А уже через четверть часа в его кабинет вошел Марк Борисович Спектор, начальника 10-го отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Марик Спектор был человеком во многом уникальным, получил образование два класса чуть было не сказал церковно-приходской школы, нет, сын печника из Николаева свое первое образование получил в казенном николаевском еврейском училище, но уже с 12 лет вынужден был начать свой трудовой путь, работая переплетчиком, в 14 лет он уже подручный слесаря на судостроительном заводе «Наваль», том самом, который стал Черноморским судостроительным заводом, где строились все советские авианосцы и который сейчас новые украинские независимые власти обанкротили и готовят на слом. С юных лет в Красной гвардии, имеет опыт подпольной борьбы, в 1919-м году стал рядовым 2-го Николаевского пограничного полка. В 17 лет становится секретным сотрудником ЧК, под именем Матвея Бойченко внедряется к анархистам, оказавшись, в итоге, в повстанческой армии Махно, где умудряется стать адъютантом начальника политотдела Махно Ильи Гордеева, которого и успешно вербует. Дружит с небезызвестным Левой Задовым. Что-то ценное припрятали анархисты в Николаеве. А товарищ Бойченко помогает чекистам найти в Николаевских катакомбах клад, за что лично товарищ Дзержинский вручает ему наградной Маузер. Так что тот, кто мечтает пострелять из Маузера Дзержинского – обращайтесь! В годы Гражданской войны политбоец, разведчик. Потом служил в погранвойсках, закончил Высшую пограничную школу ОГПУ, потом из погранвойск переведен в органы госбезопасности, занимался вопросами контрразведки.

– Товарищ нарком внутренних дел, капитан госбезопасности Спектор по вашему приказанию прибыл! – прибывший капитан имел густую курчавую шевелюру с прядями седины на голове, отличался какой-то избыточной, нездоровой худобой, острым взглядом и плавными движениями человека, привыкшего подкрадываться к цели. Докладывал по-военному четко, все-таки армейская служба себя давала знать. Выправка – отменная. Характер – жесткий. К врагам непримирим, к недостаткам тем более.

– Марк Борисович! Есть у меня к вам одно дело. Вот оно. Папка, как вы видите, объемная. И дело пока еще не под грифом «совершенно секретно», но, боюсь, что скоро этот гриф получит. Поэтому документы беречь как будто секретность в нем установлена максимальная. Я хочу понять ответ на вопрос: каким образом человек может кардинально измениться. Даже очень кардинально. Обычный средний командир показывает очень неплохие результаты, генерирует передовые военные мысли, если верить тем же военным. Откуда? Как? Меня интересует, нет ли тут влияния со стороны? Сейчас этот товарищ находится в Ленинграде. Его аккуратно ведут. Может быть, что-то не заметили? Все отчеты в твоих руках.

– Время?

– Сутки.

– Будет сделано. Если надо будет что-то уточнить, провести какие-то следственные мероприятия?

– Продумай все, что нужно. План мероприятий чтобы завтра был готов. Дам тебе все полномочия. Действуй.

Глава тридцать вторая Здравствуй, Москва!

Москва. 8 февраля 1940 года