Зимние апельсины

Он был почти уверен, что Бен краснеет, но даже в лучшие дни румянец у Бена было сложно рассмотреть. Теперь, когда его силуэт был таким слабым, невозможно было увидеть красноту, которая, должно быть, проступила на его щеках.

— Это был ровно четвертый мой раз с кем-либо.

А предыдущий раз, наверное, был до сражения за форт Самтер в 1861 году. Джейсон поклялся больше никогда не жаловаться на свои периоды воздержания. Неудивительно, что Бен продержался недолго, прождав сто пятьдесят лет, когда кто-нибудь к нему прикоснется.

И этим кем-то стал Джейсон, пусть и мысленно, а не во плоти. Его сердце разбухло от этой мысли.

— Я очень рад, что это было со мной.

Бен задумчиво пососал свою нижнюю губу, и его лицо внезапно сделалось серьезным.

— Хотелось бы мне сделать это таким же приятным для тебя.

— Мне было приятно.

— Да, но… это не то же самое. Я это знаю. Для меня это нечто, что я не могу получить ни от кого другого. Но для тебя это…

— Нечто, чего я не могу получить ни от кого другого.

Бен моргнул, уставившись на него, и Джейсон воспользовался этим моментом, чтобы молча завести шкатулку.

— Я лишь имел в виду… — снова начал Бен.

— Я знаю, что ты имел в виду, — Джейсон протянул руку, словно желая прикоснуться к руке Бена. Конечно, его ладонь прошла прямо сквозь Бена и легла на плюшевое покрывало. — Предпочел бы я иметь возможность прикоснуться к тебе? О да, черт возьми. Но то, что мы сделали, не становится от этого менее значимым, — он пожал плечами. Подумал. Осознал, что улыбается от воспоминания о том, как приятно это было. — На самом деле, я с радостью покажу тебе, насколько значимым я это считаю, в любое время, когда ты захочешь попробовать еще раз?

Идеальные губы Бена медленно расползлись в улыбке.

— Ты правда хочешь?

— Шутишь? Иисусе, да я бы предложил сделать это прямо сейчас, если бы думал, что у тебя хватит сил.

Взгляд Бена скользнул к окну, пока он размышлял.

— Сложно было оставаться с тобой, пока я, ну ты знаешь… заканчивал. Сложно было сохранять концентрацию в обоих местах. Но когда я только оказался в шаре, даже проецировать было сложно. Чем чаще я это делал, тем проще это становилось.

— То есть, ты говоришь, что тебе нужна практика?

Бен рассмеялся, хотя от этого его силуэт замерцал.

— Видимо, именно это я и говорю.

— Фантастика. Я с энтузиазмом поддержу твое начинание.

— Это весьма щедро с твоей стороны.

— Да я вообще щедрый парень.

Смех Бена стих, и он наклонился ближе, словно собираясь поцеловать Джейсона.

— Мне пора. Я едва держусь здесь.

— Возвращайся, когда наберешься сил.

— Обязательно.

Он померк. Замерцал. Внезапно снова проступил в поле зрения, и его глаза как будто были ярче остального тела.

— Я тоже рад, что это случилось с тобой.

Он протянул руку, словно хотел взять ладонь Джейсона, но исчез прежде, чем смог это сделать.

Джейсон плюхнулся на кровать, пребывая одновременно в приподнятом настроении и с разбитым сердцем. Чувствуя себя потерянным, и в то же время найденным. Будучи в какой-то новой и восторженной манере уверенным, что ничто в его жизни уже не будет прежним. Что он повернул за темный угол и наткнулся на новый яркий путь.

Путь, полный неизвестного.

Полный смеха и света.

Полный…

Полный Бена.

Джейсон уже скучал по нему.

Глава 8

Пробуждение в одиночестве стало жестоким напоминанием о том, насколько нелепа его ситуация с Беном. После проведенной ночи и тех вещей, что они разделили, они должны были иметь роскошь проснуться рядом и обниматься, пока лучи утреннего солнца проникали в тихую комнату. Но нет. Другая половина кровати Джейсона все так же пустовала. Снежный шар стоял на прикроватной тумбочке, но Бена нигде не было видно. Он находился где-то в снежном шаре, абсолютно недосягаемый для Джейсона. Инструкция, написанная на дне шара, как будто дразнила его, хотя первые две буквы наполовину стерлись. ПОТРЯСИ ШАР. Но как бы сильно он ни тряс его, Бен не появлялся.

Если бы он только мог позвонить, послать письмо по электронной почте или даже оставить Бену послание в чертовом волшебном почтовом ящике, путешествующем во времени. Если бы только имелся способ сказать ему, что он уже думает о нем. Что уже через две минуты после пробуждения он понял, что будет думать о нем весь день без остановки. Но такого способа не было. Он мог лишь ждать.

Все утро он бесцельно шлялся по дому со снежным шаром в руке. Кухня, столовая, веранда. Но на улице было слишком холодно, чтобы сидеть там дольше минуты, так что он продолжил расхаживать туда-сюда уже внутри. Коридор, спальня, затем гостиная, но смотреть телевизор без Бена было неинтересно, так что он опять оказался на кухне, глядя на террасу и вспоминая прошлую ночь. Это казалось таким безумием — то внезапное желание поцеловать Бена, а далее мгновенный расцвет их дружбы в нечто новое и неожиданно волнительное. И теперь он оказался здесь, дрейфуя в собственном доме и ожидая появления Бена.

По-прежнему ничего.