Зимние апельсины

«Пока что нет. Еще не выпускай. Позволь давлению нарастать. Почувствуй, как оно подступает выше к твоему горлу».

— Мне лучше, — выдавил Джейсон, и слова ощущались как ложь, что ему и нужно было.

— Ты поспал?

— Пытался, — шторм нарастал все выше, бушуя в его висках, и он накрыл лицо руками, пытаясь его сдержать. Еще немного. Еще совсем немножко.

— Джейсон?

— Дилан, мне так жаль.

— Не извиняйся ни за что. Ты не сделал ничего плохого.

— Я так боюсь.

— Я знаю. Я знаю, как тяжело тебе было, но я помогу тебе исправить это. Клянусь тебе, мы все исправим.

— Дилан, я… — теперь уже близко, он почти не мог это сдерживать. Противиться этому было настоящей борьбой. — Я не знаю, что со мной происходит.

— Ты имеешь в виду… ты имеешь в виду Бена?

Джейсон то ли кивнул, то ли покачал головой. Он точно не знал. Он знал лишь то, что это ощущалось как поражение. Это все равно что тонуть.

Это ощущалось абсолютно идеально.

— Иисусе, Дилан, что со мной происходит?

— Ты слишком долго был один.

— Но он был настоящим. О Боже, я клянусь, он был настоящим. Он должен быть настоящим!

— Джейсон, дорогой. Нет. Он был лишь в твоей голове.

Джейсон сделал глубокий вдох, чувствуя, как стены рушатся под бременем его горя, и он тоже рушился вместе с ними. Он позволил волне затопить его. Он повалился вперед, едва не разрываясь надвое от боли признания, и когда Дилан подхватил его и обнял, это стало одновременно облегчением и удовлетворением.

— Джейсон…

— О Боже! — и теперь это настигло его — целый шторм, бушевавший в его груди, бивший по горлу, посылавший поток жидкой боли из его опухших глаз, и он бросился в это с головой. Он позволил буре охватить его. Он вцепился в Дилана и позволил рыданиям сотрясать его тело. — О Боже, Дилан, это ощущалось таким реальным! Как это могло быть таким реальным?

— Так мы защищаем себя. Это было тебе нужно. Но теперь ты должен опустить это. Ты же это понимаешь, не так ли? Ты понимаешь, что должен отпустить эту фантазию?

— Да, — Джейсон плакал на плече Дилана, кивая. — Да. О Боже, что со мной не так?

— Ничего. Совершенно ничего. Тебе просто нужно немного времени, вот и все.

Он позволил Дилану опустить его на пол, потому что Дилан уже не мог удерживать его вес. Дилан крепко обнимал его, шептал слова ободрения, и Джейсон упивался этим. Он позволил течению унести его в море. Иногда он противился этому. Иногда — нет. Все это время он свернулся калачиком в утешении объятий друга, позволяя шторму стихнуть. Но не слишком быстро. Не слишком рано. Он должен был пройти естественным образом. Он представлял, как пляж медленно приближается. Он силился добраться до берега и наблюдал, как волны накатывают на берег и уходят обратно, оставляя на песке обломки.

Да, это была его роль. Это была поворотная точка для его персонажа. Отчаяние и потеря отступили бы естественным путем, но теперь они должны были уступить место чему-то новому. Теперь ему надо было собрать воедино эти выброшенные обломки. Выстроить медленный мостик к смущению, а потом к чему-то вроде восстановления.

— Я чувствую себя таким дураком. Я не могу поверить…

— Ш-ш-ш. Не надо, Джейс. Не наказывай себя вдобавок ко всему.

— Я даже не знаю, как это началось. Я не знаю, как позволил этому настолько затянуться.

— Все хорошо. Неважно, как это началось. Важно лишь то, что это закончилось.

Джейсон кивнул.

— Закончилось, — выдавил он. — Признаться было сложно, но теперь я знаю… я знаю, что все это было лишь мечтой.

Плечи Дилана напряглись под щекой Джейсона. Джейсон ощутил внезапное напряжение в обнимавших его руках, и знал, что Дилан готовится зайти с новой стороны.

— А шар? — спросил Дилан.

— Я его выбросил.

— Когда?

— Ночью. Я положил его в уплотнитель отходов…

Дилан начал отстраняться, и Джейсон знал, что он собирается своими глазами увидеть шар. Он схватил Дилана, не пытаясь замаскировать свою панику и отчаяние.

— Нет! Пожалуйста. Я похоронил его на самом дне. Я запустил уплотнитель и услышал, как шар сломался, — он задрожал, позволяя еще одному прерывистому рыданию сорваться с его губ, и Дилан опустился на прежнее место, позволяя Джейсону устроиться в его объятиях. — Я не могу на него смотреть, — рыдал Джейсон. — Я не хочу его видеть. Пожалуйста. Я бы предпочел, чтобы его никогда не существовало.

— Окей, ДжейУок. Окей, — Дилан гладил его по спине и поцеловал в макушку. — Мне очень жаль, что все должно быть так. Я знаю, что сейчас тебе больно, но это к лучшему. Ты же это знаешь, верно?

Джейсон кивнул.

— Знаю.

— Через месяц или два ты все это забудешь.

— О Боже, — сказа Джейсон, позволив себе рассмеяться сквозь слезы. — Надеюсь, это не займет так много времени.

— Может, и не займет. Но я обещаю тебе, ты поступаешь правильно.

— Мне хотелось бы, чтобы не было так больно. Не знаю, как я позволил этому настолько выйти из-под контроля.

— Тебе было одиноко.