Зимний огонь

«Интересно, как он выглядит, если с него снять эту широкополую шляпу, – подумала она. – Глаза у него светлые, а волосы темные. Он не брился неделю-другую, но обычно, по всей видимости, гладко бреется. А губы его тоже отдают яблоками, нагревшимися на солнце?»

Внезапно Сара ужаснулась от этой пришедшей ей в голову мысли.

Кейс заметил, как часто она задышала и как расширились у нее глаза. Он вдруг каким-то шестым чувством понял, что затрепетавший в нем огонь коснулся и опалил также и ее.

– Не ходите больше одна, – сурово сказал Кейс. – В следующий раз меня может не оказаться рядом, и некому будет вызволить вас из беды.

– Со мной не было никакой беды до того момента, пока вы не расплющили меня, как утюг рубашку, – возразила Сара.

– Простите, я не хотел сделать вам больно.

– Вы и не сделали. Просто вы… очень крупный мужчина.

И снова ее чуть хриплый голос словно обжег Кейса.

– Не смотрите на меня так, – сказал он.

– А как я смотрю?

– Как девушка, у которой на уме любовь. Во мне не осталось любви. Если что и осталось, то лишь это.

Он наклонился и поймал ее рот своим. Он хотел запечатлеть жесткий и беглый поцелуй, который должен был предупредить, что не надо строить в отношении него, Кейса, никаких иллюзий. Однако, наклонившись, он ощутил аромат роз. Ему показалось, что перед ним нераспустившийся розовый бутон. Кончик его языка нежно скользнул между упругих девичьих губ…

Кейс ушел, оставив Сару одну в ночи с привкусом губ незнакомца, удивленную тем, что поцелуй способен пробуждать трепет во всем теле.

Глава 2

На следующее утро Кейс проснулся еще до наступления зари. Ночь в пустыне была студеной, но причина его раннего пробуждения заключалась отнюдь не в этом.

Спал он очень беспокойно. Ему то и дело вспоминался аромат дыхания и привкус губ Сары. И тогда он решительно поднялся, надеясь, что, если он будет на ногах, кровь у него мало-помалу успокоится.

Сидя на корточках, Кейс беседовал с Сверчком:

– Вот так, Сверчок. Я был прав. Она пахнет розами и теплом. А еще в ней достаточно соли, чтобы мужчина понял, что она – женщина.

Громадный гнедой жеребец повел ухом в сторону Кейса, но щипать траву не перестал.

– Только зачем мне нужно было все это узнавать?

Сверчок фыркнул, ткнулся носом в переднюю ногу и снова стал щипать траву.

– Что толку травить душу!

Жеребец никак не прореагировал на слова хозяина.

– Сара ведь не знает, что Эб не такой уж терпеливый мужчина. После первого настоящего снегопада ему надоест жить во времянках, и он станет мечтать об этой убогой хижине и о теплой девчонке, которая в ней живет.

Сверчок: поднял голову, насторожил уши и уставился за спину хозяина.

Резко вскочив на ноги и повернувшись, Кейс левой рукой выхватил револьвер и стал спокойно ожидать появления того, кого его лошадь уже обнаружила.

Из-за гребня оврага послышался вой койота – казалось, долгий, пронзительный вопль устремился вверх, к меркнущим звездам. На востоке занималась зимняя лимонно-желтая заря.

Через мгновение Сверчок снова вернулся к своему занятию.

– Похоже, это просто песня заскучавшей от одиночества собаки, а, Сверчок?

Кейс сунул револьвер в кобуру и снова опустился на корточки. Поскольку сейчас он не собирался никого выслеживать, на нем были сапоги для верховой езды, а не мокасины.

Костра Кейс не разводил. Завтрак его был довольно скудный – несколько жестких сухарей и вода из родника, который пробивался в том месте, где он обнаружил Сару Кеннеди.

Эб знает о ней, с тревогой подумал Кейс. Он знает, где она находится. Знает и то, что вся ее защита – это старый бродяга, девица легкого поведения и мальчишка.

– Может, мне перестать носиться по следу Эба и дождаться момента, когда я захвачу всех Калпепперов сразу? – высказал Кейс родившуюся идею Сверчку.

Вместо комментариев Сверчок отыскал кустик травы, с хрустом его выдернул и стал жевать.

– Может, мне обосноваться в крохотном селении над рекой? Как ты думаешь, Сверчок?

Однако что бы Сверчок ни думал, жевать траву он не перестал.

– Может случиться, что один из Калпепперов рано или поздно бросит мне вызов, как когда-то сделали Джеремия и Икабод.

Кейе не стал упоминать о том, что во всей округе Икабод был единственным, кто почти не уступал Кейсу в быстроте и ловкости. Кейс в ту ночь был на волосок от смерти.

Тогда ему было все равно.

Сейчас это его несколько беспокоило. Смерть сама по себе Кейса не пугала. Война вытравила из него этот страх и притупила другие чувства. Но сейчас в нем появилось чувство ответственности за Сару.

Он знал совершенно точно, каким жестоким был Эб по отношению к женщинам, Кейсу были известны черные деяния Эба и его братьев на обширной территории от Техаса до Невады. Чем более беззащитной была жертва, тем сильнее она притягивала его.

Он не оставлял в покое даже детей.

«Бедняжка Тед и малышка Эми, – подумал Кейс. – Они были бы живы и сейчас, если бы я не уговорил Хантера отправиться на войну защищать честь и достоинство конфедератов. В пятнадцать лет я готов был крушить янки от зари до зари. В пятнадцать лет я был настоящим болваном».