Зимний престол

Не слыша ответа, Свенельд стал расстегивать пояс и снимать кафтан. Кафтан был его любимый, из синей шерсти, с отделкой шелком и серебряным узорочьем, очень старый. Свенельд мог позволить себе хоть двадцать таких кафтанов, но на самые важные пиры являлся только в этом. Впервые Эльга его увидела на своей свадьбе и всякий раз невольно вспоминала тот далекий уже день. И сейчас снова ощутила, как сильно сама изменилась за эти пять лет. Из девушки знатного рода, которую учили обуздывать собственные чувства ради блага державы, она стала княгиней, умеющей по этой науке жить.

– Как это ты исхитрился? – наконец заговорила она, когда Свенельд сбросил кафтан на ларь. – Давно ли ты мне рассказывал, что древляне захватили твою… челядинку и ребенка… А теперь они – Ингвару вернейшие друзья? Ты заколдовал их? Или взял в залог их Володислава?

– Да просто растолковал им, чего ждать, если твой бойкий братец возьмет верх. – Свенельд сел на лавку и потянулся к ковшу. – Он – рода Олегова. И если он разделается с Ингваром и сядет на Олегов стол, то сковырнуть его оттуда окажется очень непросто. За ним будет родовое право. Через родовое право не переступит ни один почитатель дедовых могил, и древляне тоже. А Ингвар не имеет прямых прав на этот стол. И если древляне сейчас поддержат его против Хельги, то и Хельги не одолеет, и в настоящую силу не войдет, и сам Ингвар окажется у них в руках.

– Ты им это растолковал? – изумилась Эльга, пытаясь уложить все в голове.

Восхищение перед этим простым и ясным замыслом боролось в душе с досадой, что применен он был против нее и ее брата.

– Не так прямо, как тебе. Но довольно, чтобы остаток они домыслили сами.

– И больше они ничего не попросили за поддержку? – недоверчиво спросила Эльга.

– А ты как думаешь? Само собой, я меч поцеловал, что они получат свою девчонку, – прямо признался Свенельд. – Даже если мне придется умыкнуть ее у тебя.

– Предславу?

– А кого же?

– Я ее из Вышгорода не отдам, – решительно заявила Эльга. Двенадцатилетнюю Предславу, дочь Олега Предславича, она увезла вместе со всем своим двором. – Ей рано идти замуж… и сейчас было бы глупо отдавать Олегову дочь в Деревлянь! Пока у нас нет верной вести об исходе войны, как мы с ними брачное докончание творить будем?

– Никак! Увезла – там и держи. Я ведь не дурее тебя. И пока мы сами не ведаем, в каких мы силах, все свое лучше при себе хранить.

Эльга села с ним рядом на скамью. Ей представилась тавлейная доска и расставленные бусины-фишки из цветного стекла. Свенельд разместил свои бусины так, чтобы они уравновешивали друг друга и никто пока не мог сделать решительный ход. Оставляя времени возможность сделать свой.

– Ты поддержала меня! – Свенельд протянул руку, на которой не хватало двух пальцев: мизинца и безымянного, и накрыл ею лежащую на колене руку Эльги. Ладонь его была жесткой, но теплой, и Эльге было приятно его прикосновение. – И я не отниму у тебя то, что по праву твое.

Некоторое время они сидели молча, но Эльга чувствовала облегчение от поддержки человека, на чьи ум и силу могла положиться. Среди своего смятения она не могла понять, как будет лучше – разделить державу или сохранить, – а Свенельд знал и тем делал белый свет чуть прочнее.

– Брат мне не простит… – почти прошептала она.

Тем летом, два года назад, Мистина кратко и ясно объяснил ей: нужно выбрать, что ей дороже – кровный род или новый, род Ингвара? И не сразу, но она выбрала. Хотя и понимала, что выбор ее несет немалую угрозу. Ведь кровный род – это то, что всегда с тобой. Доверяясь же зову сердца, остаешься с судьбой один на один. И, кажется, сейчас она вновь сделала тот же выбор и тем же образом. Хотя Ингвар, которого она, таким образом, выбрала уже в третий раз, перед этим ее предал… И почему же она так поступила?

За ответом ходить было недалеко. Отказавшись от Ингвара, она откажется и от Мистины, его побратима и соратника. И решиться на настоящий разрыв с мужем она смогла бы не раньше, чем получила бы верные вести о гибели Мистины. Тогда, пожалуй, ей следовало бы окончательно повернуться лицом к Олегову наследию и заботиться лишь о достоянии и чести Олегова рода.

А в эту гибель она не верила. Так же как Свенельд, молча сидевший рядом с ней и думавший, она могла бы поклясться, о том же самом.

* * *

Хельги объявил, что возвращается в Витичев к своей дружине на следующий же день, и Эльга пришла утром его проводить. По пути вниз по улицам Подола ее малой дружине встретился Синай бар Шмуэль, посланный передать княгине прощальные поклоны. К причалу они прибыли вместе, и Хельги встретил сестру с удивительной приветливостью. Можно было подумать, что она не обманула его надежд всего лишь вчера, не оттолкнула от княжьего стола, к которому он был уже весьма близок.

– Я не сержусь на тебя. – Видя ее смущенное лицо, Хельги сразу обнял ее. – Я знаю, почему ты так поступила. И это тоже откроет путь моей удаче, пусть и не такой прямой.

– О чем ты говоришь? – Эльга была рада, что они расстаются без обид друг на друга, но не понимала его.