Зимний престол

– Попробовал бы ты его убить, – обронил Мистина. – Асмунд стал бы тебе мстить. А на Великой у них есть Торлейв, его сын Кетиль и последний Эльгин брат, Олейв. Оба парня уже взрослые. И еще… – он хмыкнул, – мой сын Улеб. Ты хотел, чтобы все они твоими кровными врагами стали?

Ингвар опустил глаза, Мистина тоже. Четырехлетний Улебка, считавшийся сыном Мистины, на самом деле родился от Ингвара. И, пролей тот кровь Хельги Красного, стал бы законным мстителем за брата матери.

– Не до того мне тогда было, чтобы мстителей считать, – буркнул Ингвар. – Думал, как державу свою не дать развалить. И теперь еще думаю. Уйду я в полюдье, а Хельги здесь останется. Возле Киева и Эльги. Без меня, думал, уговорит он ее. Вернусь к весне – а тут уже новый князь, Олег-третий. Прикидывал, много ли войска у матери в Поозёрье и у Хакона на Волхове соберу, чтобы Киев назад отвоевывать. У свеев бы нанять – да на какие, жма, веверицы?

– У свеев так и так нанимать придется. Если Роман мира не запросит – пойдем еще раз.

Ингвар помолчал. Мысли о необходимости нового похода приходили и ему, но задумываться об этом еще не пришло время.

– Теперь, слава богам, хоть ты здесь, – Ингвар подошел и положил руку Мистине на плечо, будто не верил, что побратим и правда вернулся.

– Бережней, а? – не оборачиваясь, предложил тот. – У меня там…

– Ранен? – Ингвар убрал руку.

– Да весь в крови был, на меня как на мертвеца смотрели, – хмыкнул Мистина. – Но в полюдье я за тебя не пойду. В полюдье ходит князь.

– Да знаю я! Ты здесь оставайся, при тебе краснорожий из норы не высунется. Прикинем, сколько людей по домам распустить, сколько оставить, чтобы прокормить, и…

– Это важно, но дело не в этом. Чтобы этот угрызок на Олегов стол не лез, тот должен быть занят.

– Ты о чем?

– В Киеве должен быть князь, – Мистина многозначительно посмотрел на побратима.

– Так ты сам сказал, что я…

– То я про тебя сказал. А в Киеве будут Эльга и Святослав. Они – такие же князья, как ты. Своего места и наследия сына она и Хельги не уступит. Будь он ей хоть брат, хоть кто.

– Но она сказала, что не вернется, пока здесь Огняна… А Огняну я не могу удалить, пока с Романом не замиримся. Жма их возьми, хрен им всем червленый в мутный глаз! – Ингвар едва не стукнул кулаком по столу, но сдержался, будто Эльга, хозяйка дома, и через двадцать поприщ могла это увидеть. – Вот что хочешь, то и делай: без мира с греками мне державу не сохранить, без Эльги – та же беда, а вместе никак!

Мистина немного помолчал, глядя перед собой; Ингвар смотрел на него с тревогой, но и с отрадой. Наконец у него вновь появилась вторая его голова, причем на эту вторую голову он в глубине души возлагал надежд больше, чем на первую, собственную.

– Иди в полюдье, – сказал Мистина. – И свою кареглазую с собой забирай.

– Огняну?

– А у тебя их две, кареглазых? – Мистина бросил на него насмешливый взгляд. – Если она из Киева исчезнет, Эльга сюда вернется, но и болгары не обидятся – ты не удалишь вторую жену, а, напротив, поближе к сердцу будешь держать.

– Но куда бабе в поход зимой…

– Она молодая, справится. Юрту возьмешь, там можно огонь разводить, греться. Зато в Киеве будет князь Олегова рода, и не Хельги. При княгине и при мне он не забалует. И народ при ней успокоится.

– Думаешь, она согласится? – помолчав, спросил Ингвар.

Означало это несколько другое: «Ты ее уговоришь?»

– Надо часть людей в Вышгород вести, – заметил Мистина. – Там худо-бедно тысячу поселим, все на Подоле легче дышать станет. Я и отвезу, с Ивором вместе. Заодно поговорю с ней.

– Когда? – с нетерпением спросил Ингвар: ему очень хотелось, чтобы хоть часть дел оказалась улажена как можно скорее.

– Ну… – Мистина коснулся груди, будто проверял, не потерял ли чего-то из-за пазухи.

– Да, ты устал, я знаю, полгода дома не был! Но, Свенельдич… – Ингвар снова подошел и взял его за плечо, осторожно касаясь ниже зажившей раны. – Уговори ее. Хоть народ ободрится, как княгиню на месте увидит.

– Ладно, – Мистина кивнул. И при всей его способности легко кривить душой сейчас он не хотел взглянуть побратиму в глаза. – Хочешь, завтра и поеду?

– Век тебе обязан… – Ингвар наконец перевел дух. – Ну, выпьем, что ли?

* * *

Племянница Ингвара, Предслава Олеговна, станом и лицом напоминала Мальфрид, свою мать – светловолосая, со светлыми бровями и ресницами, она была миловидна, хотя вырасти красавицей не обещала. Сидя напротив Эльги, она усердно пряла, а на лице ее сквозила печаль: девочка тосковала по оставшимся дома подругам со Свенельдова двора. Эльга подавила вздох: ей тоже было не очень-то весело в Вышгороде с Предславой, Волицей, Святкой и своими служанками. Чтобы повидать Уту и Ростиславу, пришлось бы ехать полдня. Наваливалась тоска при мысли, что здесь ей жить еще неведомо сколько – может быть, всегда. И она сама так решила.

Но об этом решении Эльга не жалела. Не жалеют о жертвах, приносимых чести рода.