Зимний сон Малинки

Время шло, чай остывал, и я решила не быть гордой. Сняв изорванную футболку, надела Димкину. Потянула носом у плеча — пахло от футболки приятно. По-мужски пахло. Хм, вот если бы мне утром сказали, что я сегодня буду спать в одежде своего лапчатого босса — ни за что бы не поверила шутнику, а так глупо хихикнула.

Нервы, что ли, после драки шалят?

Вернулся Гордеев, и я свободно вздохнула, убедившись, что лицо у парня чистое, без ссадин и синяков. Он покосился на меня, сел и пододвинул к себе чай. Стукнул несколько раз ложечкой о стеклянные стенки стакана и отложил ее в сторону. И если бы у меня была с собой дорогая закуска, я бы ему ее предложила (из вежливости и женской благодарности: все же вступился за своего инженера!), но закуски не было, и я пододвинула к Гордееву пакет с пирожками.

— Будешь? Ну, если хочешь, конечно.

Гордеев не ответил, но пирожок взял.

Спросил через пару минут:

— Можно мне еще?

— Бери, конечно.

— Сама делала? Вкусные.

— Нет, мама. Я бы не успела. Но я тоже умею, правда.

Вот и зачем сказала? Как будто ему важно это знать.

Через десять минут я уже грустно смотрела на почти пустой пакет, понимая, что, кажется, осталась без завтрака. Интересно, вот когда мой Лешка вырастет, он тоже будет пищу не есть, а заглатывать, как удав? А вдруг это как-то по крови передается?

Мамочки, я же его не прокормлю!

После того, как допили чай и все съели, наконец-то по-человечески поговорили о тендере и заказе, обсудив рабочие моменты. Я показала Гордееву документы и на всякий случай еще раз уточнила позиции, что касается оборудования, сроков заказа и возможных уступок с нашей стороны. Как-никак, конкуренты нарисовались, нужно быть ко всему готовыми. В том числе и к тому, чтобы выглядеть на фоне конкурентов как можно убедительнее.

Время было уже позднее, день выдался сумасшедший, и я зевнула, прикрыв рот ладонью. Гордеев тут же убрал документы в папку.

— Ладно, Малинкина, разберемся на месте, а сейчас давай спать. На часах почти полночь.

— Давай, — согласилась я.

Димка вздохнул, посмотрел на меня с хмурой тоской, и вдруг стянул с себя джемпер, оставшись в одних джинсах. Аккуратно его сложил и потянулся к вешалке, заиграв загорелыми бицепсами и крепкими плечами, а я как зевала, да так и застыла, неприлично распахнув глаза.

Нет, не может быть! Этого просто не может быть! Потому что, хотите верьте, а хотите нет, я узнала этот торс! И принадлежал он мужчине из моих снов!

Да я бы узнала его из тысячи! Да, сейчас на нем не было капель воды, но был он все таким же рельефным и идеальным! И… и… что происходит вообще?

Выглядела я, должно быть, в этот момент полнейшей идиоткой, потому что Димка вдруг посмотрел на меня озадаченно и, вскинув бровь, спросил:

— Малинкина, с тобой все в порядке?

— А? — я с трудом оторвала взгляд от груди парня и уткнулась в карие глаза.

— Такое чувство, что ты никогда не видела раздетого мужчину.

Я по-прежнему туго соображала. Как такое может быть? Как он мог пробраться в мои сны? Ведь это же невозможно!

— П-почему, видела.

Темный взгляд Гордеева сузился, а ухмылка вдруг стала злой:

— До сегодняшнего дня я в этом не сомневался.

— Т-то есть?

Димка молчал, я тоже. Так и ехали, покачиваясь, глядя в глаза, пока он не спросил:

— Малина, у тебя что, кроме Мамлеева никого не было? Пять лет ведь прошло.

— Нет.

На самом деле прошло больше — почти шесть. Да и с Мамлеевым-то у нас два раза всего было — и не самых удачных. Но… Э-э, это в чем я сейчас призналась? И кому?!

Непонятное наваждение схлынуло, и я пришла в себя.

Эй, он что, совсем опупел о таком спрашивать? Смеяться надо мной вздумал? У него-то уж точно опыта хватает! То он с Леночкой хороводится, то с блондинкой обнимается. Я уже молчу про невесту! А Малинкина, значит, не нужна никому? Годится только чтобы кофе принести?!

Я вскочила с сидения, натянувшись струной.

— Малина, ты чего? — поднял глаза Димка.

— А ничего! Иди ты, Гордеев, со своими вопросами знаешь куда…

— И куда же?

— В жопень! Какое тебе дело вообще, был или нет?! Сначала он меня в первый раз видит, потом я, оказывается, дура, потом юбка моя ему не нравится и пирожки…

— Ну, почему? Пирожки мне очень даже понравились.

— А еще про личную жизнь ему расскажи! Не сомневался он! Да пошел ты в тридесятое, сноб! И футболку свою забери, обойдусь как-нибудь!

Видимо, злость во мне вскипела не на шутку, потому что я, не думая, стащила через голову футболку и швырнула ее в лицо парню.

Швырять было недалеко, и предмет одежды повис на голове Гордеева тряпкой. Что самое главное — не аккуратно повис, и меня это страшно порадовало.

Я стояла, уперев руки в бока, когда Гордеев стянул с головы футболку и ошарашено уставился на мою грудь. Моргнул оторопело, совсем, как я пару минут назад. И судя по тому, как он на эту самую грудь уставился — раздетых женщин Димка тоже никогда в своей жизни не видел. А ведь я, не в пример ему, всего лишь полуобнажилась!