Зимой змеи спят

— Чтобы скрыть свою истинную профессию! — выпалил Костя. — Ну ладно, маме ты можешь мозги полоскать сколько угодно, но мне скажи начистоту: давно тебя завербовали в бойцы невидимого фронта?

— Куда-куда? — искренне изумился Алексей.

— Ну, в шпионы, — пояснил сын. — Беречь родной страны покой, посещать явки, фотографировать документы… «вечно в кожаных перчатках, чтоб не делать отпечатков»…

— Ах, вот ты о чем! — До Алексея наконец дошел смысл намеков сына. Сначала он хотел возмутиться и убедительно доказать своему отпрыску, что тот не прав, что он действительно был в рейсе, только там скука смертная, одно и то же, но это все правда было — и море, и шторм, и даже кот — но потом вдруг засмеялся.

Приступ смеха просто-таки скрутил его пополам. — Ладно, сынок, — сказал он, утирая выступившие слезы, — доконал ты меня. Пускай я буду шпионом, если ты так хочешь!.. Только идем чай пить. С тортом!..

* * *

С женой Тамарой всё вышло намного хуже.

Когда они оказались в постели, она вдруг наотрез отказалась исполнять свой супружеский долг без уважительных причин. А веские аргументы Алексея насчет того, что они столько времени были в разлуке, что он ее очень-очень любит и что он так скучал по ней в морях-океанах, на этот раз возымели совершенно неожиданный эффект.

Услышав про моря-океаны, Тамара вдруг вскинулась в гневе, аки мифическая фурия.

Из ее бессвязного потока слов Алексей понял только одно: во время его отсутствия что-то взбрело супруге в голову, и она решила проверить его наличие в списках плавсостава соответствующего пароходства, которое располагалось, кстати, в Новороссийске. Как она нашла телефон отдела кадров этого пароходства и как ей удалось дозвониться — это другой вопрос, но голос в трубке компетентно заверил Тамару в том, что не только штурмана, но и вообще человека с такой фамилией, какую носит ее муж, в данном пароходстве не числится. Выражаясь бюрократическим языком, наличие отсутствия… Тогда Тамара обратилась с соответствующим запросом в Москву, в Министерство торгового флота, и оттуда ей добросовестно ответили, что ни в одном из пароходств нашей необъятной родины нет моряка, фамилия, имя, отчество и год рождения которого соответствовали бы указанным ею данным…

Тут гнев Тамары сменился обильными слезами, и она обвинила Алексея в том, что на протяжении всей их супружеской жизни он обманывал ее, как последнюю дурочку, выдавая периоды своего проживания у любовницы за «хождения за три моря»…

— Всё! — кричала жена, комкая влажную подушку. — Хватит! Мое терпение лопнуло!..

Только ради сына можно было бы терпеть тебя рядом с собой, но он уже взрослый и всё поймет!.. Завтра же подаю на развод!..

Все уговоры и доводы Алексея не действовали. Даже такой довод, как упоминание о деньгах, которые он приносил домой после каждого рейса («Где-то я должен был их добывать, черт побери?!»), не сработал. Тамара отразила его чисто по-женски:

— А может быть, эта твоя краля московская в деньгах купается, откуда я знаю? — вскричала она. — Может быть, она содержит тебя, как последнего альфонса?!..

Это уж было слишком, и Алексей закатил жене пощечину, чего не делал на протяжении последних пяти лет. Это было последней каплей. Жена подхватилась и ушла спать на угловом диванчике на кухне, наглухо забаррикадировавшись изнутри.

Алексей плюнул и стал ворочаться с боку на бок, даже не пытаясь заснуть. Какой там сон!..

На мгновение он все-таки забылся, и его посетила крамольная мысль: а что, если я действительно никакой не моряк?.. Но тут же очнувшись в холодном поту, он решительно опроверг самого себя. И дело было вовсе не в том, что он твердо знал: никакой любовницы у него нет, и шпионом он тоже не работает… Просто в памяти его были так живы воспоминания о том, как судно, накренившись, ныряет носом в штормовую волну, и соленые брызги влетают в приоткрытую створку окна капитанской рубки… как искрится безграничная водная гладь под лучами восходящего солнца… как пахнет лесом из трюма и как пронзительно кричат чайки, сопровождающие теплоход в надежде поживиться отбросами с камбуза…

Нет, он вовсе не бредил наяву. Однако следовало в тактических целях сделать какой-то хитрый ход.

На следующий день Алексей признался жене в том, что действительно вынужден был скрывать от нее правду все эти годы, но дело обстоит несколько не так, как она вообразила. Есть, мол, такая профессия — резидент внешней разведки…

В конце концов, они помирились и провели остаток побывки Алексея в мире и согласии.

Вернувшись через несколько дней в «новороссийское пароходство» и мгновенно вспомнив свою истинную профессию, Алексей хотел было рассказать Мадину о домашнем инциденте как о забавном совпадении «легенды» и действительности, но потом решил, что нечего всякую чушь сообщать начальству. Дома теперь всё было улажено, и нечего будить спящего зверя вновь…