Зимопись. Книга 2. Как я был волком (СИ)

Создалось впечатление, что Варвара сознательно провоцирует стражника. В полумраке проявлялись лишь размытые силуэты, но поза девушки намекала, что она не прочь пококетничать. Намеренное затягивание времени подкрепляло мысль.

— Найти такого не просто, — изрек конвоир. Он приблизился на безопасное расстояние и остановился. Клинок нервно похлопывал по ноге, и было заметно, как во взбаламученном омуте головы проснулись разнообразные обитатели. Классическая ситуация «И хочется, и колется». — Очень непросто. Такой как я всего один на весь свет.

Он что-то надумал. Мощное тело качнулось вперед, выжимая искусительницу в гулкую черноту ходов.

Промедление грозило неприятностями, и Варвара это почувствовала.

— Жаль. Если бы таких как ты больше не было, я бы подумала. Обидно, что еще у кого-то будет такой же.

Со смешком она промчалась мимо опешившего детины. Ему осталось только сопроводить обратно.

— Но ты все же подумай, — бросил вслед раздосадованный рыкцарь.

— И ты подумай. — Варвара внезапно встала на половине дороги, ее обернувшееся лицо одарило надеждой: — Если и вправду умный…

— Да за один поцелуй я луну с неба достану!

— А говорил, что умный.

Девичий вздох подкосил дух разбойника. Сейчас его можно брать голыми руками.

— А может… — раздался шепот у меня в ухе.

Тома указующе мотнула подбородком на потерявшего бдительность рыкцаря, оказавшегося к нам спиной. Один прыжок, и он в наших руках. И его меч. И нож.

— Нет, — я покачал головой.

Потому что: а что дальше? Меч и нож против десятков клинков и гнуков? Мы продолжили наблюдать за интерактивным спектаклем одной актрисы.

Кажется, рыкцарь догадался, о чем речь.

— Еда уже поделена и отложена, — сокрушенно выдавил он.

Вот, оказывается, в чем дело. Луна может не беспокоиться.

— А говорил, что умелый. — Варвара унеслась вперед, заставив стража в задумчивости следовать по пятам.

Через некоторое время в зале угомонились. Ночь взяла свое. Тусклый свет от костра в главном зале приугас, лунный из оставленного открытым центрального лаза отсутствовал по причине ливня. Тучи и шумевшая водяная завеса отрезали пещеру от остального мира.

В наш каменный закуток периодически выходили сонные фигуры разбойников. Мы не реагировали, продолжая ждать неизвестного божественного знака.

Четырежды сюда приводили учениц, всегда по одной. Охранник зевал у выхода, но глаз не спускал. Обратно их уводили куда-то вправо от прохода. Скорее всего, пленницы сидят в тупичке, где в свое время нас приняли в стаю.

Толчок в бок согнал с меня сон. Вглядываясь в сгустившийся мрак, я пожал Томину руку. Молодец. Мы растолкали Юлиана и застыли тремя каменными горгульями.

Один страж держал в руках натянутый гнук — привел мужчину, при желании способного оказать сопротивление. Этим мужчиной был дядя Люсик. Второй страж, с мечом, дожидался ученицу, засевшую у дальней стены. Все трое мужчин оказались практически под нами.

— Сейчас, — сказал я одними губами.

Юлиан показал пальцем в себя и на того, который дальше. Я кивнул. По моему взмаху мы прыгнули. Сонно переговаривавшиеся охранники не успели среагировать. Ноги сжали шеи, провороты корпусов сломали их, тела с мягким стуком опустились наземь.

Обернувшись, я прижал палец к губам. Девчонка из малолеток, худенькая и кудрявая, ошалело зажимала себе рот ладонями.

Дядя Люсик меня узнал. Его взгляд прояснился. Я бросился помогать Юлиану разоблачать рыкцарей, которых тот уже оттащил от выхода. Собранная добыча отправилась к Томе, так и не спустившейся. Юлиан каким-то образом взлетел вверх, цепляясь за стены. Я ухватился за протянутую им руку, потом мы помогли взобраться девчонке и немолодому мужчине.

— А остальные девочки? — едва слышно проговорил папринций.

— Им угрожает опасность? — вшептал я в его ухо.

Он так же ткнулся губами в мое:

— Пока нет.

Мочку прошекотало бородой, которой раньше у дяди Люсика не было.

— Мы их освободим, — пообещал я. — Потом.

Прояснилось, почему Тома не слезла, хотя могла как-то помочь. Ей вдруг стало стыдно. Игнорируя нагих, она дико стеснялась одетых людей, отчего теперь спряталась за Юлиана. Я протянул ей рубаху рыкцаря и вместе с Юлианом подобрал остальное. Часть взял папринций. Гнук и колчан с тремя торчавшими хвостами безоговорочно достались мне. Три стрелы — мало, но несравнимо лучше, чем две и, тем более, одна. Про ни одной даже вспоминать не хочется.

— Веди, — подтолкнул я Юлиана, не забывшего подхватить котомку с припасами.

Дядя Люсик и девочка отправились за ним. Я пропустил вперед Тому. Ррубаха разбойника доставала ей до колен, превращая в маленькое ночное привидение. В зале еще никто не заметил пропажи бойцов.

Нет, теперь заметили.

— Салтырь, ты чего там? А где Кликун? Салт… тревога!

Соблюдать тишину уже не требовалось. В загудевшем зале начался переполох, люди хватались за оружие, выясняя друг у друга, что происходит. Под этот шум мы неслись за Юлианом по каменным катакомбам.

— Папринций сбежал!

— Куда ему бежать-то?

— Внутрь горы!

— Далеко не убежит.

— Салтыря убил! И Кликуна!

— Заложницы?

— На месте!

— Нет, одной не хватает!