Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

Картинка сложилась. Еще одно покушение. Кто? Зачем? Почему Зарину? Наверное, ее приняли за меня, в их понятии я тоже девочка. Или это проклятье всей нашей комнаты?

И еще сто тысяч «почему».

Я замотал в Зарину в испачканную простыню, на которую она опрокинулась после удара, и заставил подняться.

– Пойдем.

Не сопротивляясь, Зарина беспрекословно дотопала со мной до помывочной. Здесь, среди тазов и чарок ее сознание прояснилось.

– Нарви травы, – кивнула она в дверной проем, что выходил на поле.

– Зачем?

Зарина закатила глаза:

– Тереть!

Ах да, мочалки в привычном мне виде еще не изобретены.

Когда я вернулся, бедовая спутница сидела в тазу. Как только поместилась? Ступни внизу скрючены, коленки торчат в стороны от согнувшейся в три погибели спины, переплетенные на затылке пальцы поддерживают задранные волосы… Вся кожа лоснится от чего-то темного и склизкого. Вязкое вещество могло быть чем угодно, к примеру – жидкой смолой или каким-то видом масла. Мне подумалось о нефти. Живя в век нефти, я видел ее только по телевизору, оттого уверенность хромала, споткнувшись на стадии предположения.

Следивший за чистотой бойник, проходивший по коридору, заметил нас, колпак с прорезями мигом развернулся в другую сторону. Вот и молодец. Еще зрителей нам не хватало.

Пошарив вокруг бадьи с водой, я нащупал брошенный кем-то обломок местного самоварного мыла. Ура. Я принялся оттирать и обливать, отчего Зарина вздрагивала, но не жаловалась. Другой воды, более теплой, в распоряжении не было. Я тер до покраснения и лил до посинения. Вплоть до побеления и сухой гладкости участка кожи, которым занимался. Шейку. Плечики. Острые локотки. Лопатки и эпицентр вражеского попадания между ними. И бока под лопатками – с резко выступающими ребрами, которые продавливались под нажимом. И выгнутую дугу позвонков вплоть до копчика.

– Дальше сама, – твердо остановил я себя.

Трава выпала из разжавшихся ладоней, ноги нетвердой походкой, постоянно сверяясь с мутновато-переменчивыми приказами мозга, понесли меня в комнату. Там я просто повалился на бок и прикрыл глаза, стараясь отключиться.

Отключился. Иначе заметил бы, как вернулась Зарина, но разбудила меня только мощная тряска за плечо.

– Держи. Одежду помнешь. – Она протягивала свою простыню-укрывашку.

– Не надо. – Я отпихнул дар плечом.

– Твою надо менять. Я так посплю.

– Нет! – взревел я, отталкивая руку и усмиряясь лишь под кротким взглядом, где наворачивались слезы. – Видишь, мне так лучше. Укрывайся и спи.

Красноречиво обратившись к Зарине задом, я еще некоторое время чувствовал, как она возится, ворочается, укладывается. Как потом повернулась к стенке и словно ненароком мстительно пихнула ножкой. Потом ничего не чувствовал.

Глава 14

Сквозь сон прилетело, словно из другого мира:

– Чапа, очередь дежурства на стене, форма боевая!

Голова – как в тумане. Поднялся на чувстве долга. Нет, скорее из боязни совершить нечто ужасное, что перекроет путь назад. «Назад» в моем понимании означало домой, на Землю. Вместе с Томой, Маликом и Шуриком. Для этого я должен являть образец послушания и добропорядочности в любой ситуации, которая ведет или не ведет к главной цели. То есть, вообще в любой.

Зарина смущенно пробормотала со своей половины:

– Я утром раздвину лежаки… но вечером опять сдвинем!

– Угу, – буркнул я.

Сейчас было не до местных условностей.

– Чтоб не подумали чего.

– Чего? – насторожился я.

– Говорят, бывали такие… нарушители закона. Говорить противно.

– Не говори, – согласился я, быстро облачаясь в тяжелое позвякивающее необходимое.

– Их покарали.

– Правильно, закон для того и закон. Если закон не выполняется, то это что угодно, только не закон. Закон – это то, что выполняется. Как бы вот. Да.

– А бойник ночью видел, как мы ходили в купальню. Уверена, он доложит папринцию. А у того фантазия богатая. – Увидев, как я наматываю пращу, Зарина взволновалась: – Что с ногой?

– Как раз, чтобы ничего, – замысловато ответил я, поднимаясь.

Еще домыслов папринция не хватало.

Светало. На стене со мной оказались Глафира и Варвара. Мне определили место в середине окружавшей школу подковообразной стены, почти над кухней, недалеко от трубы. Я либо стоял на месте, тупо наблюдая за бесшумным и безлюдным лесом, либо прогуливался взад-вперед по отведенному участку. При гулянии в конце пути меня встречала одна из учениц.

– Не выспалась? – Варвара сообщнически подмигнула. – Почему так быстро ушла? Было здорово.

Кто бы сомневался. Я молча пожал плечами. Типа, были причины.

– Елистрат в следующем заходе работал катером.

– Кем?!

Они здесь даже плавать не умеют. Откуда знают про катера?

Довольная произведенным эффектом Варвара объяснила:

– Катер – тот, кто за веревку разгоняет деревянную площадку, на которой пытается устоять другой человек. Мы с Аглаей катались по очереди.

– По траве?

– Разгоняет по траве, потом площадка скользит через купальню до другой стороны. Это сказочно! Еще мы заставили войников целовать нам ноги. Так щекотно! Но так здорово!