Зинаида Гиппиус. Муза Д. С. Мережковского

Зинаида Гиппиус на портрете Ильи Репина. 1890-е гг.

Салон

На следующий год после свадьбы Мережковские оставляют свою маленькую и уютную квартирку на Верейской улице. Они переселяются в «дом Мурузи» (названный так по имени домовладельца) на Литейном проспекте. Дом ближе к центру, и гостей сюда приходит много. Именно в квартире Мережковских возникает неформальный центр литературного Петербурга. И не только литературного!

Тут собирается весь кружок художника «Мир искусства»: Лев Бакст, Константин Сомов, Александр Бенуа. Сюда приходят и балетмейстер Сергей Дягилев, и философ Василий Розанов.

Безусловно, Зинаиде Николаевне, сумевшей привлечь таких разнообразных людей, нельзя отказать в остром уме. Язвительные, злые ее замечания многих отпугивали, но в то же время и привлекали. Она была необычная, не такая, как все: смелая в суждениях, раскованная, беспощадно-насмешливая, любительница шокировать и ужасать обывателей. Запомнилось современникам и ее пристрастие к причудливым нарядам – впрочем, в эту эпоху чудили многие.

Дом Мурузи со стороны Преображенской площади. 1890-е гг.

Андрей Белый, у которого, похоже, был зуб на Мережковских, писал особенно зло:

«Тут зажмурил глаза; из качалки – сверкало; З. Гиппиус точно оса в человеческий рост, коль не остов „пленительницы“ (перо – Обри Бердслея); ком вспученных красных волос (коль распустит – до пят) укрывал очень маленькое и кривое какое-то личико; пудра и блеск от лорнетки, в которую вставился зеленоватый глаз; перебирала граненые бусы, уставясь в меня, пятя пламень губы, осыпаяся пудрою; с лобика, точно сияющий глаз, свисал камень: на черной подвеске; с безгрудой груди тарахтел черный крест; и ударила блесками пряжка с ботиночки; нога на ногу; шлейф белого платья в обтяжку закинула; прелесть ее костяного, безбокого остова напоминала причастницу, ловко пленяющую сатану».

А. Белый. Начало века

«В 1898–1899 годах в нашем кругу появился и Розанов, о котором я уже упоминала (специально писала в моей книге). Это – с одной стороны, с другой же – мы близко стали к серьезному эстетическому движению того времени, не чисто литературному, но тому, где зарождался тогда журнал „Мир искусства“.

З. Гиппиус. Дмитрий Мережковский

Однако Зинаида Николаевна могла быть разной – в зависимости от собеседника: это была немаловажная грань ее таланта, и сам Белый был вынужден признать ее способность к умелому перевоплощению. Например, в гостях у строгой семьи интеллектуалов, религиозных философов Соловьевых она совершенно преображается.

Десятки лет спустя писатель Георгий Адамович, как и многие другие, замечал, что Зинаида Николаевна всегда хотела «казаться тем, чем в действительности не была». Между настоящей и «литературной» Гиппиус всегда была огромная разница. Вот только когда она становилась настоящей?

«Одевалась она очень странно. В молодости оригинальничала, носила мужской костюм, вечернее платье с белыми крыльями, голову обвязывала лентой с брошкой на лбу».

Н. Тэффи.

Зинаида Гиппиус

Многие, ох многие писали о том, какой неприятно-высокомерной, претенциозной и неестественной была – а может быть, казалась – Зинаида Николаевна. Тем не менее все стремились попасть в салон Мережковских и проводили там вечер за вечером. Весьма характерен отзыв Александра Бенуа.