Зивелеос

— Не называйте меня, — прошептал он.

В то же время всё тело Николая охватило необычное ощущение беспомощности перед этой бесшумно вошедшей девушкой. Ощущение возникло по причине странно спокойного голоса хозяйки квартиры. Можно было подумать, что она давно ждала появления Зивелеоса и удивлялась его долгому отсутствию. Вспомнилось, как Николай прижимал к себе плачущую девушку, когда она внутренним женским чутьём догадывалась, что Николай и есть Зивелеос, и он с трудом боролся с собой, чтоб не признаться в том, что она права. Тогда Таня плакала. Сейчас всё обстояло иначе.

Она словно всё знала и была давно знакома с Зивелеосом.

— Садитесь, — приказала она, — а я запру дверь, чтобы никто сюда не вошёл. Я специально не закрывала балкон.

Она ждала его. Это было ещё большим счастьем, чем счастье от полёта. Да и ни в какое сравнение не могло войти то, что охватило душу и всё тело, что перехватывало дыхание. Девушка казалась совершенством красоты. И оно, это совершенство, ожидало встречи с ним, начинало им распоряжаться.

— Я просила вас сесть.

Николай сел на стул возле письменного стола.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Таня, опускаясь «именно опускаясь, а не садясь, — подумал Николай» на кровать и беря себе на колени куклу.

Николаю пришло в голову, что они обе восхитительно прекрасны — Таня и её кукла — и чем-то похожи друг на друга. И будто стремясь подтвердить ещё больше мысли Николая, Таня начала быстро расплетать косы своей любимицы, затем, дотянувшись до трюмо, взяла с тумбочки одну из расчёсок и стала приводить в порядок длинные золотистые волосы, позволяя им рассыпаться по плечам точно так же, как лежали сейчас волосы девушки.

Они сидели и молчали, прислушиваясь не то к стуку своих сердец, не то к старинным ходикам, висящим на стене, тикавшим непривычно громко в повисшей тишине.

Таня закончила работу над причёской, наклонила куклу на спину, чтобы откинуть волосы. Та одобрительно сказала «ма-ма» и девушка посадила куклу на кровать. Лишь после этого она вопросительно посмотрела на Зивелеоса.

— Хотите чаю или кофе? Я приготовлю. А вы пока разденьтесь. Что же вы паритесь?

До Николая только теперь дошло, что он не может даже раздеться, не раскрыв себя, своего настоящего имени.

— Нет, Танюша, — сорвалось с его губ помимо всякой воли это ласковое обращение, — не могу, не имею права. И чай пить, пожалуй, не буду.

— Что же вы так и будете со мной всегда, как мистер икс?

— Не знаю, Танечка, не знаю, — произнёс Николай, и в голосе его явно звучала грусть. — Нет, конечно, не всегда. Придут другие времена, а пока будем знакомы так, как есть.

Николай глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. Ему нужно было преодолеть себя. Хотелось остаться с девушкой, прикоснуться к ней, говорить с нею, читать стихи, но… было но. Кроме всего прочего, в комнате могли быть установлены жучки, о чём он подумал сразу, когда услышал Танино приветствие. Если их слышат и догадаются, что здесь Зивелеос, Тане будет очень трудно. Нельзя было не только раскрываться, но и говорить о планах что-то конкретное.

— Таня, — начал Николай, — я слышал, вы говорили с девочками о суде. Разве намечена дата?

— Намечена, — сказала Таня, и тут же погрустнела. — Суд должен состояться завтра. Они очень спешат. Думаю, у меня ничего с моим заявлением не получится. Слишком большие люди стоят за этими негодяями.

— Конечно, — согласился Николай. — Но вы не сдавайтесь. Там ведь будут ваши друзья?

— Ну а как же?!

— Знаете что, — вдруг спросил Николай, — вы не хотите выйти на балкон? Мне действительно несколько жарко.

Дело, конечно, было не в жаре. Николай хотел уйти от возможного прослушивания их разговора.

Они пошли к балкону, и тогда Николай вспомнил, что его могут опознать снизу на фоне светящегося окна. Он остановился и показал Тане на лампу, махнув рукой, давая понять, что надо выключить свет. Она щёлкнула выключателем. В темноте они вышли на балкон.

И тут с неожиданной просьбой обратилась Таня:

— А мы не могли бы снова полетать вместе?

Таня спросила, и сама испугалась своего вопроса. Ведь это означало… Да, она хорошо представляла себе, что это означало. Но не смогла сдержаться и попросила.

У Николая жар прошёл по всему телу. Как же он сам не догадался предложить столь простое решение? Нет, что кривить душой, такая мысль, очевидно, закрадывалась в его душе, но не осмеливалась прорваться наружу. Он не смел прикоснуться к девушке. И бурная радость, необыкновенный восторг, охватили его от того, что Таня сама предложила полёт.

— А вы не боитесь? — всё ещё не веря в счастье, — спросил он.

— Чего? — почему-то вдруг шёпотом спросила Таня, понимая, что отказаться уже не сможет. — Вы же удержите меня, как тогда?

— Конечно, Танюша, — тоже шёпотом ответил Николай и собирался положить ей на плечо руку.

— Одну минутку, остановила она его. Я сейчас.

Таня вернулась в комнату и через несколько секунд появилась на балконе. На ней не было платья.