Злая империя

Я знаю это гребаное чувство, чувак.

Я бросаю взгляд на Стеллу, чтобы узнать, думает ли она о том же, что и я, когда в глубине квартиры открывается дверь, и ни секундой позже в комнату входит Алекс, только что из душа.

Он бросает один взгляд на Тео и Эмми и бормочет: — Значит, он этому не рад? Кто-нибудь догадался захватить попкорн?

— Отвези ее домой, — кричит Тео, стаскивая Эмми со стены и бросая ее в ничего не подозревающего Алекса, который едва ее ловит.

— Пошел ты, Чирилло. Я не хотела разбивать твою машину, — выплевывает она.

— Что, черт возьми, заставило тебя… нет. Нет. Не отвечай на это. Почему ты была там сегодня вечером, Рэмси?

— Потому что я пригласила ее, придурок, — говорит Стелла, хотя Тео не замечает ее слов.

— Пошел ты, — шипит Эмми, ее губы скривились от отвращения, когда она смотрит на моего друга.

Просто, блядь, поцелуй ее, мне хочеться кричать. Напряженность между ними чертовски безумна.

Протянув руку еще раз, как будто он не может удержаться от прикосновения к ней, он хватает ее за челюсть.

— Я, блядь, наблюдаю за тобой. — Он наклоняется, его губы касаются ее уха, когда он шепчет что-то еще, и будь я проклят, если ее ноги, блядь, не подкашиваются. Если бы Алекс не держал ее, клянусь, она упала бы на пол, как мешок с картошкой.

Отпустив ее, он бросается на кухню и вытаскивает из шкафа свежую бутылку водки, прежде чем ворваться в свою комнату и захлопнуть за собой дверь.

— Ну… — Алекс начинает, его руки все еще сжимают плечи Эмми. — Это было напряженно.

Она покорно вздыхает. — Просто сделай, что он сказал, и отвези меня домой.

— Ты хочешь сделать, как он говорит? — Я спрашиваю с недоверием.

— Есть ли у меня выбор?

— Всегда, — говорит Стелла, прежде чем я продолжаю, — ты могла бы пойти туда и вышибить ему мозги вместо этого.

— Да, это трудный выбор с моей стороны.

— Ха, — бормочу я. — Это многое объясняет.

— Это объясняет, что? — Эмми шипит, вырываясь из объятий Алекса, наконец-то снова может стоять на своих ногах.

— Вы оба такие же упрямые. Я надеюсь, ты знаешь, что все эти упрямые отказы просто тратят впустую хорошие сексуальные времена. Ты могла бы быть там сегодня вечером с его головой между твоими…

Пощечина.

Боль расцветает на моей щеке, мои глаза сужаются на Эмми, когда она смотрит на меня.

Я качаю головой, на моих губах появляется злая ухмылка.

— Ты играешь с огнем, Эмми.

— Да? — кричит она, и внезапная громкость заставляет меня немного вздрогнуть. — Тогда смотрите, как я горю, ублюдки.

Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, она пересекает комнату и сбегает вниз по лестнице.

— Я вызову Uber. Вы все можете отвалить на хрен.

— Эм, нет. Я возьму… — я обрываю Стеллу взглядом, который останавливает ее слова на полуслове.

— Алекс, — шиплю я, не оставляя ему выбора, кроме как броситься за ней.

— Черт возьми, — бормочет он, хотя следует туда, где она только что исчезла, и закрывает за собой дверь.

— Я не могу поверить, что она ударила меня, — говорю я, прикасаясь к своей все еще горящей щеке.

— Я не могу поверить, что она не ударила Тео.

— Я почти уверен, что это произойдет.

— Им нужно переспать.

— Ты, блядь, думаешь? — спрашиваю я со смехом.

Подойдя к тому месту, где она все еще сидит на диване, где Джанна обрабатывала ее порезы, я встаю между ее ног и тянусь к ней, притягивая ее к себе.

— Эй, — выдыхаю я, касаясь своими губами ее губ.

Она позволяет мне нежно целовать ее в течение нескольких секунд, прежде чем прижимает руки к моей груди и заставляет меня отступить.

— Тебе это так легко не сойдет с рук, Себастьян.

То, как мое полное имя слетает с ее языка, вызывает дрожь, пробегающую по моему позвоночнику, которая останавливается на моем члене.

Я всегда ненавидел это, но есть что-то в том, как это звучит, срываясь с ее губ, что заставляет меня возбудиться в одно гребаное мгновение.

— Что сойдет с рук? Поправь меня, если я ошибаюсь, но я почти уверен, что спас тебя сегодня вечером, детка.

— Может быть, это и так, но поправь меня, если я ошибаюсь… тебя, блядь, подстрелили на прошлой неделе, и где ты был? — спрашивает она, поднимая мою руку, чтобы осмотреть костяшки пальцев. — Выбивал дерьмо из какого-то парня? Тебе следует отдохнуть.

— Я в порядке. С моим плечом все в порядке, — заверяю я ее, говоря почти правду.

Чертовски больно после того, как мы оба вытащили ее через это окно, а затем обрушили ярость на этого итальянского ублюдка. Но все это того стоит.

— Ты, блядь, никудышный лжец, — фыркает она, отворачиваясь от меня и устремляясь в нашу спальню.

— Ладно, это немного больно, но я бы сделал все это снова в мгновение ока, если бы это означало, что я сохраню тебя в безопасности.

Я тащусь за ней в нашу комнату, как грустный щенок, и мне даже все равно.

— Что случилось, Себ?

— Это были итальянцы, — признаюсь я со вздохом.

— Ита… я думала, это нейтральная территория, никакого риска каких-либо нападений или гребаных бандитских войн.

— Да, хорошо. Кто-то серьезно облажался.

— Почему они это сделали?

— По их словам, один из нас поручил им это сделать.

— Один из нас? Нихрена.