Злая Русь. Пронск (СИ)

Мои ратники выезжают на лед следом, принявшись активно разбрасывать на участке шириной шагов в двадцать и протяженностью во все русло Прони «противотанковые ежи» на минималках — зато с заостренными шипами. Как не кинь, всегда один заостренный конец будет смотреть вверх, ожидая, когда на него напорется неподкованное копыто монгольского скакуна… А вот вся целиком елецкая сотня занимает позицию на низком берегу чуть позади и левее нас. Соратники ударят во фланг подступающим по реке поганым, и ненадолго задержат их, коли последние попытаются обойти рогатки по вполне проходимому участку бывшего пойменного луга. Мои же бойцы отступят за линию рогаток к воям Кречета — по крайней мере, так было задумано.

— Эгей, смотрите! Уже скачут! И это не кипчаки — тургауды, судя по броне! Ну-ка, вои, быстрее рассыпайте — и назад! Быстрее!!!

Первым избавившись от собственного запаса чеснока, я неотрывно следил за татарами, осаждающими град — и первым увидел во весь опор скачущих к нам всадников в сверкающих на солнце ламеллярных панцирях. Они приближаются к нам столь стремительно, что от внезапно подступившего страха ноги на мгновение стали ватными — но взяв себя в руки волевым усилием, я тут же предупредил своих бойцов. И первым же подал пример, показав врагу спину, защищенную перекинутым на нее щитом, и что есть силы начав катить на лыжах в сторону рогаток!

Благо, что рогульки мы практически уже все рассыпали…

Расстояние между нами и тургаудами изначально было довольно значительным — но сокращается оно крайне стремительно: все же по речному льду, кое-где присыпанному снегом, а кое-где и открытому, на широких лыжах не разгонишься. А монгольские телохранители считают себя заговоренными, не иначе, раз гонят со столь бешенной скоростью по Прони — и как не боятся, что лошадь поскользнется да навернется на полном скаку? Хорошо, что отары их скота и лошадей мы выгнали именно на реку, показав противнику цель! И по всему видать, преследуют нас не наученные горьким опытом гвардейцы павшего Бури, а воины Бурундая, что слышали о «подлых» уловках с чесноком, да в пылу погони о них совсем позабыли!

Ну, ничего, напомним… Главное, успеть убежать! Того, что всадники настигнут нас на скаку, я особо не боюсь — рогульки железные конным так просто не пройти! Другое дело, если начнут обстреливать — по крайней мере, их мощные биокомпозитные луки позволят достать нас до того, как сами монголы напорются на «ежи»… Это понимают все ратники — а потому наш стремительный драп со стороны выглядит как суматошное, испуганное бегство. И оно обязательно будит в преследующих нас инстинкт охотника, заставляя тургаудов ускорятся все сильнее!

…Тот миг, когда с легким свистом и шипением на нас обрушились монгольские срезни, я пропустил, разгоряченный бегом. Просто в какой-то момент в спину вдруг что-то чувствительно ударило, а где-то в стороне, слева, раздался пронзительный крик боли… Обернувшись, я краем глаза успел разглядеть торчащее из щита оперенное древко, а после увидел ратника, присевшего на лед с пробитым стрелой бедром — и поколебавшись всего секунду, бросился к нему.

Однако моя помощь оказалась абсолютно лишней — к дружиннику с обеих сторон подбежали его соратники и рывком поставили на ноги. Двигаясь как единое целое, троица воинов пошла вперед — но со скоростью гораздо меньшей, чем у прочих лыжников… Что неминуемо сделало русичей удобной мишенью: спустя всего пяток секунд в маленькую группу ударил град сразу из десятка срезней, свалив уже двух человек — подранка и одного из «санитаров». Второй же, злобно ругнувшись, развернулся к врагу и, выхватив из подвешенного на поясе саадака лук, да стрелу из колчана, приготовился подороже продать свою жизнь…

— Ну, уж нет, герой, в одиночку ты не помрешь… Вои, стой!!! Луки к бою, уделаем выродков!!! Бронебойные, навесом!!!

Команду я отдаю, уже выхватив свой биокомпозит и наложив стрелу на тетиву. До рогаток остается шагов тридцать, до монголов — около сотни, не больше, и расстояние это стремительно сокращается с каждым мгновением. А значит, еще десяток секунд — и тургауды напорются на чеснок! Ну, вот тогда и отступим, подобрав всех раненых, а пока…

— Бей!!!

Глазомер Егора и его опыт стрельбы из лука меня еще ни разу не подводили. Привычно расставив ноги на ширине плеч (носок левой «смотрит» на приближающегося противника), я развернулся к врагу левым боком — в таком варианте я сам становлюсь узкой, и довольно сложной мишенью. Задрал левую руку с биокомпозитом вверх градусов этак под сорок пять — чтобы выпущенная стрела взлетела в воздух, и уже после, описав дугу, обрушилась сверху на скачущих всадников… После чего оттянул ее оперенный конец к подбородку — и, выкрикнув команду, одновременно с тем разжал пальцы на хвостовике! Стрела с граненым наконечником взлетела в воздух — и тут же к ней присоединилось еще полсотни бронебойных «сестер»!