Злая Русь. Царство

Следом за дозорами двинулся вперед сильный двухтысячный отряд. Его сил достаточно, чтобы принять бой с передовой ратью орусутов. Но главная задача кюганов — ударить (по возможности внезапно!) по посадам Мурома и близлежаших к нему крепостей, разорить окрестные поселения, и перебив мужчин, стариков и совсем малых детей, увести за собой полон. Показательно, чтобы орусуты увидели и число напавших, и то, что их женщин и подростков угоняют в Булгар.

И коли враг купится на то, что монголы совершили именно набег и отправит вдогонку достаточно сильное конное войско, чтобы отбить полон, Субэдэй устроит ему засаду! Ничто не ново под луной, нойон в очередной раз решил использовать свой излюбленный приём, заманив противника в ловушку ложным отступлением... В случае успеха его нукеры, имея численное превосходство (в этом Субэдэй не сомневался) истребят лучших батыров орусутов, возьмут их могучих жеребцов, их брони и клинки. А после обрушатся на землю врага всей тьмой! Да, крепости взять не удастся, осадного обоза при себе нет — но это и не нужно. Пешцы врага укроятся за мощными деревянными стенами вместе со счастливчиками, коим удастся найти себе место в относительно небольших детинцах. Но посады будут сожжены и разорены, плохо защищённые веси падут, монголы и булгары проникнут далеко на запад, к самому Арпану, сея смерть и страх! Да, они возьмут богатую добычу и вдоволь насладятся слезами и белой плотью визжащих от страха и боли девок и баб! Сбив спесь с сумевших устоять под первым ударом орусутов, вернув урянхаем веру в их силу и удаль, и дав булугарам насладиться победой и её плодами под рукой удачливого и хитрого нойона... Уж после успеха никто из них не возжелает восстать против монгольского владычества!

Именно эти самые мысли занимали Субэдэя-багатура в тот миг, когда полог его просторной походной кибитки откинулся, и внутрь с обязательным почтительным поклоном заглянул Намин, один из лучших батыров, удоисвшихся чести охранять самого темника:

— Нойон! Прибыл лазутчик из земель орусутов, требует срочной встречи, уверяя, что принёс крайне важные известия.

Ни словом, ни выражением лица, ни даже позой, оставшейся столь же расслабленной, Субэдэй не выдал охватившей его тревоги и внутреннего напряжения. Он просто кивнул, сделав очередной глоток кумыса, после чего небрежно бросил:

— Пусти его.

Намин вновь почтительно склонился — а спустя всего пару мгновений внутрь кибитки проник незнакомый Субэдэю немолодой булгарин с серым, осунувшимся лицом и полноватый толмач, оба павшие ниц у ног нойона.

— Мой господин!

Толмач быстро и уверенно перевёл первые слова лазутчика, и в дальнейшем так же ни разу не запнулся. И пусть его излишне высокий голос немного раздражал слух старого багатура — но увы, других толмачей у него не было...

— Мой господин, пощади меня за дурные вести: рать орусутов двинулась в Булгар! Все лето войско эмира Арпана стояло в стольном граде и на восточном рубеже его, в Муроме. Вся дружина его и множество конных ополченцев-порубежников были наготове, ожидая удара великой рати монголов! Однако всего четыре седьмицы назад в Арпан неожиданно явилась черниговская рать во главе с каганом Мстиславом. Юрги тотчас объединил свою дружину с войском северян и отправился к Мурому, где все ждали похода и подготовили большой обоз! Прошу меня пощадить, добрый господин, но я был лишь в Арпане и не знал о подготовке орусутов к походу... Но поспешил на восток, как только рать эмиров выдвинулось к Мурому! Я чудом миновал сторожевые разъезды орусутов — мне повезло бывать в здешних местах и ранее, и мне были знакомы тайные тропы... Но все равно я едва ли на два конных перехода опережаю передовые разъезды врага!

Всё ещё сохраняя внешнее спокойствие, Субэдэй негромко спросил:

— Каковы силы орусутов?

И едва только толмач перевёл вопрос, как лазутчик быстро затараторил:

— Велики мой господин, в поход двинулась вся рать эмира Арпана и немалая сила северян! Но прости меня, я не могу знать точного числа. Не менее трех-четырёх тысяч конных дружинников и ополченцев, немногим меньше тяжёлой пехоты — это ядро войска орусутов. Также не менее полутора тысяч лёгких всадников в головном отряде, следующем на большом удалении от основных сил — между ними не менее дневного конного перехода. И, наконец, неизвестное мне число пешцев-ополченцев, следующих за основными силами и растянувшихся на многие версты...

Дослушав, Субэдэй замер, напряжённо обдумывая известия трясущегося от страха лазутчика — тот всерьёз опасался, что его слова могут повлечь за собой смерть! Но все одно решил разменять её на жизни уцелевших членов семьи. Ведь последних казнили бы, если бы все отправленные из Булгара соглядатаи не сумели бы предупредить о грядущей опасности... Выходит, этот лазутчиков спас не только своих близких, но и родных тех, кто потерпел неудачу...

Но темник вовсе не собирался его казнить — наоборот, он всерьез вознамерился вознаградить того за важное донесение, проявленную им ловкость и мужество. Таких людей нужно уметь ценить! И Субэдэй понимал это как никто другой.