Златообильные Микены

Еще более запутанным является вопрос об историчности Троянской войны, которую Гомер, а вслед за ним все греческие историки считают главным событием военнополитической истории Микенской Греции. Трудно себе представить, что причиной нападения на Трою всех государств Пелопоннеса, об экономическом и военном могуществе которых ныне можно судить на основании табличек линейного письма Б, было похищение троянским царевичем супруги царя Спарты. Дело в том, что похищение Елены является в греческой мифологии мотивом, первоначально не связанным ни с Троей, ни с Микенами. Греческие мифографы рассказывали, что прекрасная юная спартанка Елена была похищена Тесеем и Перифоем, но досталась по жребию Тесею. Во время спуска Тесея в царство Аида Елену вновь похищают, возвращая в Спарту. Но красота Елены продолжает привлекать многих, и на ее руку претендуют кроме Менелая Одиссей, Диомед, Сфенел, оба Аякса, Фи-локтет, Патрокл, Протеселай и другие герои. Все эти женихи Елены соединяются клятвой оберегать честь супруга Елены, которым единодушно избирается Менелай. И действительно, после похищения Елены Парисом все «воздыхатели» во главе с Агамемноном, братом Менелая, будто бы отправляются освобождать Елену из троянского плена. Сведения о том, что в Спарте находился платан Елены и что в Кафии она имела титул «древесная», указывают на то, что до того, как превратиться в предмет любви микенских героев, Елена была древнейшим божеством растительности.

Большое число героев, привлеченных красотой Елены, служит свидетельством наличия местных версий о почитании растительного божества Елены, которые были преобразованы эпическим поэтом в один рассказ и связаны с Микенами и Троей. Все, что мы знаем о микенских царствах на основании табличек линейного письма Б и археологических данных, говорит о невозможности их военно-политического объединения для такой акции, как многолетняя осада города по другую сторону Эгейского моря, даже если для этого существовала какая-то более реальная причина.

Археология Трои также ничего не дает для подтверждения Троянской войны, как она описана Гомером. Установлено, что Троя VI была разрушена землетрясением, а Троя Vila — пожаром. Но не каждый пожар, как нам хорошо известно (например, из истории Рима или любого другого города), всегда вызывался вражеским вторжением. Если бы мы не имели сведений римских анналистов о пожарах, почти полностью уничтожавших Рим, по археологическим данным можно было бы думать, что Рим был сожжен не только галлами в 390 г. до н. э., но еще много раз другими завоевателями. Таким образом, соотнесенность пожара Трои Vila с вторжением микенцев не более чем гипотеза, имеющая такое же право на существование, как другие. Больше оснований связывать сожжение Трои и оставление ее жителями с движением «народов моря», о которых говорят современные Трое Vi и Viia египетские и угаритские источники.

Некоторые исследователи, изучая вопрос об историчности Троянской войны, обратили внимание на то, что названия «Троя» и «Илион», являющиеся для постгомеровской мифологической традиции синонимами, на самом деле не связаны друг с другом. Известно почитание в Греции Афи-ны-Илиас; от этого ее эпитета и происходит полеоним «Илион». Имена Троил, Ил, Илей широко представлены в самой древней Греции. Более того, имена гомеровских троянцев Антенора, Гектора, Троса засвидетельствованы в микенских табличках как греческие имена.

Сторонники историчности Троянской войны пытаются опереться на хеттские источники. По их мнению, упоминаемые в хеттских текстах города «Труиша» и «Вилуша» идентичны «Трое» и «Илиону», что, однако, маловероятно, поскольку отсутствуют данные о каких-либо действиях хеттов на западном побережье Малой Азии. Правда, хеттские источники знают о государстве Аххиява, под которым логично видеть ахейцев, но какие-либо подробные сведения о войнах, которые вели цари Аххиявы, в хеттских источниках отсутствуют.

И все же за повествованием Гомера о Троянской войне должна стоять какая-то историческая реальность, будь это растянувшиеся на полтора столетия разрозненные военные экспедиции микенских правителей в Малую Азию, которые поэт объединил в один коллективный грандиозный поход и десятилетнюю осаду одного города, или воспоминания о бедствиях, принесенных в эти же века «народами моря» или же вторжением в Троаду фракийских племен, как это считал М. П. Нильсон. Главное, что Гомер в своем поэтическом повествовании и образах героев донес масштабность катастрофы, уничтожившей великую цивилизацию и положившей начало новой исторической эпохи. И поэтому принятие некоторыми древними историками Троянской войны за точку отсчета исторических событий имело больший смысл, чем установление фиктивной олимпийской эры, ибо, как это знали в древности, олимпийским играм античной эпохи предшествовали такие же игры микенского времени.