Златорогий череп

– И все без толку. Никто не знает, откуда взялся наш убийца, чем занимался прежде и с кем поддерживает отношения в настоящее время. Справился во всех дворянских собраниях, закрытых клубах, тайных ложах, редакциях журналов, тюрьмах и психиатрических лечебницах… Даже намека не обнаружил. Вот жду последнее письмо из Петербурга, на которое возлагаю большие надежды. Если и там пусто, мне останется только сесть на ступеньки перед публичной библиотекой, сгорбиться от тоски и каждому проходящему докучать вопросами.

– Ну, тогда, – почтмейстер вынул из внутреннего кармана шинели узкий конверт, – пляши, Родион! Трепака пляши, с коленцами. Есть письмо! Только что доставили на твое имя. Захватил вот, собирался лично снести. Не доверять же моим остолопам. Еще потеряют…

Сыщик нетерпеливо вырвал письмо и поспешил к фонарю.

– Судя по штемпелю, отправили девятнадцатого февраля, – продолжал Митя. – Неделю назад, выходит. Что там?

– «Милостивый государь, отвечая на ваш запрос…» Дальше! Так. Так! «Информацией о г-не Ираклии Цобелиани, также известном под фамилией Сабельянов, не располагаем…» Вот и весь сказ. Это страшно, Митя. Получается, вся гигантская, и оттого неповоротливая, система охранения порядка в нашей империи, слыхом не слыхивала об этом коварном злодее. А ведь он еще молод, и имеет все шансы вырасти в короля преступного мира. С его-то беспринципностью и одержимостью.

– Ты не замечаешь, что тоже становишься одержимым. Совсем себя запустил. Не брился дня три.

– Четыре. Я…

– Доброго здравия, гос-спода!

Вятцев уже прошел мимо, но пригляделся, вернулся на пару шагов и приветственно вцепился в рукав пальто сыщика.

– Не ожидал встретиться вот так, посреди улицы. Но рад, чертовски рад! Давно, давно замыслил навестить вас, обсудить пару нераскрытых убийств, да времени не нашлось. Полиция каждый день притаскивает новых жмуриков, причем редко по одному, все чаще гроздьями. Простите, что перебил вас на середине фразы, – знаете, врачебные люди, церемоний не придерживаются. Прошу, составьте мне компанию. Выпьем чаю, а лучше чего покрепче. В морозы для здоровья полезнее водочка, – он огляделся по сторонам. – На той стороне улицы есть вполне приличный ресторанчик. Не откажите в любезности!

– А идея-то недурная, – поддержал Митя с воодушевлением, поскольку увидел возможность отвлечь приятеля от тягостных мыслей.

– Пойдемте, пойдемте!

Доктор подхватил сыщика под локоть, почтмейстер взял за другую руку и оба чуть ли не волоком потащили его в трактир.

– Позвольте, я начну сразу, без предисловий. Как вы знаете, гос-спода, я составляю трактат о способах умерщвления людей. Иной раз благодаря этим записям, полиция раскрывает самые бесперспективные дела, – Вятцев залпом выпил рюмку водки и продолжил будничным тоном. – Скажем, давешним летом начали ни с того ни с сего помирать одинокие купцы и дворянчики. Все на дачах или в загородных усадьбах. Один поскользнулся на куске мыла, расшиб голову о порог ванной. Другой спускался по ступенькам, а на лестнице прислуга корку арбузную обронила… Девять трупов с разбитыми затылками! Троих мне довелось осматривать, про остальных узнал из полицейских рапортов. Согласитесь, налицо закономерность.

– Похоже на то, – ответил Митя, хрустя квашеной капустой.

– Вот! Вы сразу поняли! Но следователи отмахивались. Совпадение, мол. «Сиди-ка ты, Вятцев, в своей анатомичке и не встревай». Ленивые балбесы! Им лишь бы поменьше суеты. Спишут на несчастный случай и вся недолга. А между тем, во всех домах после смерти хозяев ценностей не досчитались, – доктор выпил еще одну рюмку, по-прежнему не закусывая.

– Золотишко могли и слуги умыкнуть, после смерти барина, – высказал сомнения почтмейстер. – Наследников нет, авось не хватится никто.

– К черту слуг! Девять покойников – разве не подозрительно? Я два месяца твердил каждому встречному городовому, что в Москве завелся убийца, который охотится только на одиноких богатеев. Докричался. Вызвали меня к обер-полицмейстеру. Тот брови насупил: «Что ты, ланцет гнутый, воду мутишь? Какие у тебя доказательства?» Тут-то и пригодился мой трактат, – Вятцев достал из саквояжа пухлую тетрадь в потрепанной обложке. – Я каждую смертельную рану подробно описываю. Предъявил начальнику аргумент: у всех погибших одинаковые повреждения черепа. Длинная продолговатая вмятина. Такая и впрямь может быть, если приложиться о ступеньку, но… Внимание, гос-спода! В конце вмятины – тонкий прокол, как от трехгранного штыка. Обер-полицмейстер распорядился провести повторный обыск домов погибших и что бы вы думали?

Он помолчал, интригуя слушателей, а заодно наливая себе очередную рюмку. Получилось с избытком. Чтобы не расплескать, доктор сложил губы в смешную «уточку», наклонился к столу и отхлебнул с краешка.

– У каждого покойника нашли в кладовке молотки для крокета. Выяснилось, что все они приглашали некоего господина Бачурина. Он давал платные уроки скучающим дачникам, а заодно разведывал обстановку. Выжидал подходящий момент и убивал хозяина дома, обставляя как случайную смерть. Потом забирал все ценное и был таков.