Златые горы (СИ)

“Ближе” - отражения потеряли всякую индивидуальность. Темнота поглотила лица, фигуры потускнели, выцвели, растеклись как тушь в воде. Только хорошо развитое воображение могло уловить в кривых сочленениях расплывчатых линий подобие человеческих фигур. Том отошел чуть в сторону, туда где искаженная геометрия ловушки лучше всего отводила взгляд. Он посмотрел на мисс Смит, она стояла, выпрямив спину. Пустой взгляд был направлен на дверной проем. Зеркальные чары отдаляли ее, делали меньше, беззащитнее. Она выглядела как человек, что уходя, в последний раз окидывает взглядом пустую комнату. У нее вместо комнаты была целая жизнь, с которой нужно было то ли попрощаться то ли проверить не осталось ли где беспорядка. Ридллу захотелось поменяться с ней местами. Одиноким его сделала не магия, а то что он всех людей воспринимал как простые орудия. С теми, кто относился к нему по доброму он обращался бережно, остальных без сожаления ломал и заменял новыми. Сейчас страх за другого почти пересилил инстинкт самосохранения. Впервые за всю его жизнь. Колдун ощутил острое чувство близости к едва знакомой девушке, но разобраться в странностях, творившихся с ним, не успел.

“Уже скоро” - едва слышно пропели зеркала. Отражения соединились, став одной сплошной пеленой мрака. Первый круг предупреждающих чар Том поставил на расстоянии трехсот футов, второй - ста пятидесяти, третий - сорока. Он положил вторую ладонь на рукоять пистолета и поднял оружие.

- Приготовьтесь.

На лице Смит проступила обреченность, но сочувствие помешало бы Риддлу сделать свое дело. Он отстранился. Оставались считанные секунды их как раз хватило, чтобы прошептать поглощающие звук выстрела заклинание, прикинуть где будет голова Джагнара, прицелился точнее…

Душа будто задержала дыхание, готовясь нырнуть под воду. Исчезло прошлое, будущие потускнело, все чувства погрузились в холодный зимний сон. Ощущения наоборот стали ярче насыщеннее: краски, звуки, запахи… Человеческое уходило, замещаясь простыми хищными инстинктами.

Все мы – будущие мертвецы и все мы носим внутри семена, того страшного предсмертного одиночества. В душе Риддла из семян потянулись первые ростки. Взойдут ли они горькими травами или нет, вернется ли он обратно к теплу, к свету, к людям, или будет падать дальше во тьму, пока не опустится на самое дно, все зависело от кусочка метала весом чуть меньше чем одиннадцать грамм.

Три – казалось, это слово выдохнула вся комната.

Два - в черном проеме проступали очертание чего-то массивного, пугающего своей бесшумностью.

Один - и зеркала окончательно опустели. Темнота выпустила гиганта и его массивная фигура полностью закрыла собой выход.

Том Риддл был уверен, что видит узор, который сплела судьба. Ярко красная нить предназначалась Джагнару, потому что именно его кровь вскоре брызнет на зеркала. Цвет его, Риддла, нити конечно же был черным, как дуло револьвера, из которого вылетит та самая роковая пуля. А горгоне досталась золотая нить, что-то в ее глазах, заставляло вспомнить летние дни полные тепла и солнца. Ее взгляд и стал началом этого узора.

Вступив в комнату, охотник застыл. Темные глаза пылали яростью. Мышцы вздулись от нечеловеческих усилий, казалось, они вот вот разорвут, если не чары, то кожу. Пуля положила конец краткой отчаянной борьбе с магией. Она попала в правый глаз, разнесла череп и угодила в угол зеркала. По стеклу должны были побежать трещины, но сплющенный кусочек метала будто застрял в полузастывшей смоле. Новый выстрел прозвучал почти сразу, едва первая пуля вылетела из головы охотника, вторая - разворотила грудь. Багровое отверстие, сочившиеся кровью, напоминало след от присоски паразита. Тело отклонилось назад, и казалось Джагнар рухнет туда во тьму, но в последний момент он покачнулся и упал на бок, перегородив проход. Едкий, отдававший на языке кислым запах пороха поглотил запах крови.

Поэт-декадент, обкурившийся опиумом, смог бы разглядеть в этой картине своеобразную жуткую красоту. Он сравнил бы кровь с разлетевшимся во все стороны бисером, деликатно закрыв глаза на не эстетичные ошметки мозгов и кусочки кости. И в то кроткое мгновение, когда тело охотника еще стояло на ногах, как верный солдат, выполняющий приказ уже мертвого капитана, его воображение дорисовало бы рядом с Джагнаром темную тень смерти. Она обняла бы громилу напоследок, будто удерживая в этом мире, а потом безжалостно разжала бы объятие.