Златые горы (СИ)

- Пошли отсюда, - Том отряхнул испачканные ладони. Слишком много времени ушло на бесполезные размышления. Пришлось напомнить себе, что если он и дальше будет носиться со своими ранимыми чувствами, то станет не великим колдуном, а мертвым.

Лестница все еще ждала их, ненадежная как проклятая жизнь. Беспомощный чародей снова висел на спине волчонка, и завидовал той легкости, с какой оборотень перемещался с камня на камень. Ни разу он не оступился, ни разу не покачнулся и при этом не мешкал, размышляя куда лучше поставить ногу. Самоуверенность, за которую многие заплатили бы ушибами, переломами, а то и смертью, не стоила зверенышу ничего. Даже секундной утраты равновесия и нескольких испуганных вздохов. До самого конца раздробленная, кривая лестница льнула к его ногам, как кошка к ласковой руке.

Оказавшись внизу, беглецы вздохнули свободно. Воздух был затхлым, но не вонял пожарищем, хотя легкий запашок дыма уже проникал через дыру в потолке. Железную дверь Том приветствовал кривой усмешкой. Заперто - не беда. Колдун соскользнул со спины оборотня и остался стоять на неестественно прямых негнущихся ногах.

- В последний раз, моя хорошая, в последний раз, - пробормотал он. Волчонок поспешил убраться в сторону, чуя, что сейчас начнется очередное грязное колдовство. Том тщательно составил в голове цепочку заклинаний и выбросил вперед руки. Дверь распахнулась: петли взвизгнули, а створка ударилась об стену. Камни над головой мага встали на место почти тихо. Они немного поскрежетали, заново притираясь друг к другу, и застыли. Сделанные магией дыры исчезли еще быстрее, чем появились.

- Вот и все, - Риддл хрипло рассмеялся. - Мы выбрались.

Но на его беду, пламя тоже умело искать быстрые пути.

В подобных случаях говорят: «Не повезло». Не повезло. Обломки, горячих досок упали в трубу давно позабытого камина. Не повезло. Горячие искры вылетели из холодного зева в запечатанную алхимическую лабораторию. Осели на старых пыльных книгах, на хрупких пергаментах, на стеклянной посуде, на ковре из пыли. Не повезло – не все из них погасли. По комнате побежали тонкие ручейки пламени, выхватывая из темноты предметы, которые сто лет не видели света: колбы, реторты, перегонные кубы, череп гоблина… Будто ведомый злой волей, огонь устремился в угол к опрокинутому глиняному сосуду, к кучке шершавого красного порошка просыпавшегося на пол. Его было немного – кошке бы хватило один раз лизнуть и сдохнуть. Большая часть осталась внутри треснувшей бутыли. Определенно бывшему хозяину лаборатории стоило больше думать о технике безопасности и подобрать для взрывоопасной драконьей крови более подходящее вместилище, но…

Тут какой-нибудь бесстрашный искатель приключений в очередной раз сказал бы «Не повезло». Демонстративное пренебрежение к собственным несчастьям, как говорили Риддлу, производит сильное впечатление на женщин. Но он не мог выпихнуть из себя треклятые слова. Произнести их означало – простить судьбе должок. А Том ни чуть не преувеличивал, когда говорил, что не умеет прощать.

Взрыв пробил стену, огонь заполнил соседнее помещение и ударил по тонкой деревянной перегородке. Куски дерева и кирпича полетели в разные стороны, как слюна летит изо рта, когда взбешенный человек вопит во всю глотку. Риддл успел широко раскрыть рот, и тут огненный шар врезался в него, развернул и бросил на пол. Пламя вцепилось в спину, в лицо и плечи. Том катался, извивался, потом полз вслепую, напарывался на раскаленный камень, снова и снова обо что-то обжигался, давясь дымом и пылью. Он не понимал, горит ли еще или нет, движется или нет, кричит или нет. Нервы походили на дороги закупоренные армией, только вместо солдат, лошадей и обозов была боль. В сознании его держал адреналин, от которого кровь бурлила и пенилась как горный поток, а управляла телом древняя ящерица, что хотела лишь одного выжить. И хотела так сильно, что кусок мяса, когда-то бывший Томом Риддлом, продолжал двигаться туда, откуда вроде не тянуло жаром.

Его подняли в воздух. На секунду боль оглушила, и сознание провалилось в темноту. Не глубоко, ведь тело продолжало выкручиваться и вяло сопротивляться. Оно не понимало, что его пытаются спасти, оно чувствовало, как чьи то руки елозят, хватают, мнут то, что уже трудно было назвать кожей: краснота, чернота, прилипшие остатки одежды. Грубые руки немилосердно давили вздувшиеся волдыри, и тело вздрагивало. Наконец все стало настолько невыносимо, что вытащило на свет магию. Она собиралась оторвать эти чертовы руки, но на счастье Риддла и оборотня, который пытался тащить его к двери, из пролома в стене вылетела новая вспышка пламени. Животный страх хозяина обратил магию против огня. Она растворила его, буквально стерла из воздуха, очистив путь и успокоилась, будто поняла, что все сделала правильно. А Том отключился вместе с ней.

***