Злюка

А она, дура, от него отказалась. Почему думала, что гадость‑гадость‑гадость? Кто сказал? Не может живой человек быть гадостью. Это же чудо. Это же счастье! Одуванчику вон радуешься, а тут прекрасный молодой человек, юноша или девушка. Безумно талантливый. Этот человек, может быть, мир спасет. Сделает гениальное открытие, нарисует дивную картину, отвоюет у смерти чьи‑то жизни…

Марго уже не плакала. Задыхаясь, широко открыв глаза, она глядела сквозь непроницаемую темноту — словно в параллельный мир. В ту реальность, где жила она, другая Марго. Правильная и умная женщина, не натворившая глупостей. И не растратившая жизнь на пустую любовь к чужому мужчине.

* * *

В Видногорске они снимали целый этаж в новом доме.

В одном крыле жила семья Столяровых, в другом временно располагался штаб кандидата в Президенты (главный штаб, конечно, в Москве). На той стороне дома вечно была суета, ходили люди, раздавались телефонные звонки, непрерывно работала офисная техника…

Но и в той части, где жили Столяровы, нередко появлялись посетители — в основном ближний круг отца.

Впрочем, еще с детства Соня привыкла к тому, что ее отец в центре внимания, что он вечно занят чем‑то и редко появляется дома. А если уж появляется, то и здесь его начинают разрывать на части.

…Но в этот раз Соня услышала знакомый голос. Голос своего любимого дяди Вани, младшего брата отца. Дядя Ваня — совсем простой и очень добрый. С ним можно было говорить о чем угодно, он всегда с удовольствием возился с племянниками… Даже странно — уже взрослый мужчина, хороший, положительный, любящий детей, а все один.

Бабушка как‑то говорила, что дядя Ваня — чокнутый. Мало того, что у него дислексия, так он еще, точно одержимый, любит всю жизнь какую‑то женщину, которой до него нет никакого дела.

Безответная любовь на всю жизнь, к одной‑единственной! Соня, когда услышала эту фразу, чуть не умерла от любопытства и жалости к дяде Ване. Что там произошло, кого он любил и почему та женщина не ответила ему взаимностью?!

Спрашивать дядю Ваню в лоб неудобно. Неделикатно как‑то. Соня тогда спросила бабушку. Но бабушка повела себя странно — довольно резко заявила, что не Сониного ума это дело. И папа тоже отказался говорить о дяде‑Ваниной любви. И мама!

Словом, в этой истории какая‑то тайна. Наверное, что‑то страшное или неприличное было в этой тайне, о чем детям знать нельзя. (Когда Соня услышала обо всем этом — еще в средних классах училась.) Ну а сейчас ворошить прошлое неудобно.

Поэтому каждый раз, когда Соня встречалась с дядей Ваней, она вспоминала о его таинственной, неразделенной любви и потому старалась быть особо нежной и доброй к своему несчастному дяде. Ведь ее доброта наверняка поддерживала его и давала дяде Ване сил.

Так вот, услышав за дверью голос дяди, Соня испытала знакомый приступ жалости и жгучего любопытства. Это первое. А второе — она вспомнила, что собиралась поговорить о Марго. Дядя Ваня мог знать ее и оказать Соне помощь во встрече с любимой писательницей.

Девочка решила дождаться, когда папа поговорит с братом. А потом она выйдет к дяде Ване и спросит его совета.

— Ваня, с мамой что‑то? — спросил за дверью папа.

— Нет, — ответил ему дядя Ваня. — Рита пропала. Ты должен помочь. Ты ее не видел, кстати?

«Рита?» — Соня, вовсе не собиравшаяся подслушивать, вздрогнула. Рита, Марго… Она, Соня, думает о Марго, дядя Ваня — вот прямо сейчас — беспокоится о какой‑то Рите… Совпадение?

— Господи, как мне все это надоело… Делать мне больше нечего! — с раздражением произнес папа.

— Максим, все очень серьезно. Только честно…

— Я не знаю, где ваша Рита, она меня не интересует! Я не собираюсь портить себе жизнь из‑за этой женщины! Мало того, что она роман обо мне написала, ты в курсе?! А, ну да, ты же все равно прочитать его не сможешь! — Похоже, папа был просто в бешенстве. И он сказал: «Роман написала». Значит, есть какая‑то писательница по имени Рита, которая написала роман о нем. Писательница Рита. Писательница Марго. У Сони даже в висках застучало.

— Она тебя любит. До сих пор, — каким‑то странным голосом произнес дядя Ваня.

А папа ответил ему быстро:

— Мне эта ее любовь — вот где… Сейчас я помощника позову, с ним разбирайся. Мне, Ваня, некогда.

«Любовь…» — это слово окончательно сразило Соню. В голове ее кружился целый вихрь самых разных мыслей… Но они уже постепенно начинали складываться в определенную картину. В очень странную картину.

Папа ушел, а потом Соня услышала, что с дядей Ваней говорит Яков Михайлович, главный папин помощник и консультант. Соня уже не могла себя остановить — она откровенно подслушивала, хотя знала, что поступает гадко и неприлично. А что делать! Иначе бы у нее голова разорвалась от всех этих мыслей…