Зло из глубины веков

Куда спешишь? – усмехнулся Степан. – Впрочем, всё правильно. Ты и так что-то слишком уж долго возвращался. Я рассчитывал подняться с тобой к нам ещё вчера.

– 

Куда это «к вам»? – морщась от неприятных ощущений в теле, переспросил попавший в лапы упырей диггер.

– 

К нам это к нам. Не гони лошадей. Скоро узнаешь обо всём.

Повисло недолгое молчание. Стас ни о чём больше не спросил. Однако, как оказалось, этого и не требовалось. Потому что упырь спустя всего пару минут стал вводить его «в курс дела» сам.

– Начнём с того, что меня зовут Степан, – нарушая установившееся между ними безмолвие, как ни в чём ни бывало, проговорил он. – Именно я представлю тебя нашему Повелителю.

Услышав это, Стас удивлённо уставился на только что представившегося ему Степаном незнакомца. Повелителю? Сектант, что ли, какой-то? Подземный… Однако, он ни слова не сказал и ничего у того типа не спросил. Тому же, как оказалось, этого было и не нужно, потому что он и безо всяких вопросов продолжал:

– 

Да-да! Повелителю! Понимаю, в твоей прежней жизни такого не было, но привыкай. Теперь у тебя, как и у всех нас, есть Повелитель. Ведь ты наверняка уже понял, куда, то есть, к кому, попал и кем стал.

И вот тут-то Стас не выдержал. Потому что узнать то, о чём только что проговорил представившийся Степаном субъект, он тогда хотел больше всего на свете. Мыслей же о том, кем во все времена становились люди, «оживая» после укуса упыря, – ведь он немало об этом раньше читал! – у него в голове упорно не появлялось.

– 

Кем? Кем я стал?! – в тот миг буквально заорал он на Степана, не утерпев и схватив его за плечи. И по его лицу стало понятно, что что догадываться о том, в кого он, укушенный упырём, превратился, он всё-таки уже начал.

– 

Понятно, кем! – издевательским смехом, видя мысли Стаса и отлично понимая его состояние, засмеялся Степан. – Ты стал таким же, как и та милашка, что тебя укусила! Мы называем себя другими.

– 

Что?! Я стал кровососом?! – это у Стаса получилось прокричать так громко, что даже пламя светившего в подземелье факела заколебалось как от лёгкого дуновения ветерка.

– 

Я же тебе сказал, мы называем себя другими! В остальному ты прав. Ты теперь один из нас.

– 

А вот это видел?! – в следующий миг скрученная чумазой рукой Стаса фига оказалась у упыря перед самым носом.

Опешив, Степан поначалу даже и не сориентировался, вспылить ему или рассмеяться в ответ на дерзость новообращённого. Основания-то были и для того, и для другого. Но потом всё же рассмеялся. Потому что ему и в самом деле сделалось очень смешно.

– 

Я бы на твоём месте фигурами такими особо не разбрасывался, – смеясь, проговорил он Стасу.

– 

А ты не на моём месте! – распаляясь всё сильнее, продолжал кричать Стас.

– 

Убери, – уже посерьёзнее проговорил ему тогда Степан. – А то ведь я могу её и откусить.

Увидев полезшие из-за губ Степана страшные клыки, совсем как те, которые в тот роковой для него день пронзили его шею, Стас со страхом отдёрнул от Степана руку…

Едва оказавшись в гроте, Степан направился к Стасу. В руке он держал какую-то сумку, которую, подойдя к Стасу, поставил перед ним на пол.

– 

Ну как ты тут? – усаживаясь рядом с сумкой тоже прямо на каменный пол, проговорил он через мгновенье, беря Стаса за волосы и поворачивая к себе. Тот в ответ лишь яростно захрипел.

– 

Ну, ну, – засмеялся Степан. – Не злись! Я тебе поесть принёс.

При последних слова глаза у Стаса возбуждённо заблестели. Поесть! Он уже которые сутки испытывал жуткий голод, который и голодом-то в привычном понимании слова не был! Стас боялся себе в этом признаться, только ему ужасно хотелось человеческой, ну или хотя бы какого-нибудь животного, крови. И хотелось так сильно, что всё горло просто горело, словно его лизали языки жаркого пламени. Непонятно откуда, но Стас знал, что всё это было из-за того нестерпимого голода.

Тем не менее, в ответ на слова Степана он упрямо набычился:

– 

Не хочу я есть, – угрюмо буркнул он себе при этом под нос.

– 

Ты посмотри вначале, что я тебе принёс! – засмеялся Степан, подтягивая к себе сумку и залезая в неё рукой. Ещё мгновение, и он достал оттуда прозрачную бутыль, почти до краёв наполненную самой настоящей человеческой кровью! То что это была кровь, да ещё не какая-нибудь, а именно человеческая, Стас понял сразу. Вернее сказать, почувствовал каким-то ему ещё и самому непонятным чутьём, вдруг оказавшимся ему присущим, хоть он никогда раньше о нём даже не слышал.

Свирепо зарычав, Стас всё же потянулся к принесённой упырём бутыли. Упырский голод было не перетерпеть. Обнажив свои зубы в свирепом оскале, он показал своему «добродетелю», что из его нормальных на первый взгляд дёсен уже полезли кошмарные упырские клыки. Увидев это, Степан рассмеялся.

– 

Вот видишь! А говоришь «не хочу». А ещё, помнится, утверждал, что не хочешь быть одним из нас!