Зло отдыхающее. Ведьмак: истории (СИ)

Геральт пригляделся: до Убережья было меньше полулиги. Если бы бандиты захватили деревню, едва ли дымили бы все печи, а ведьмачье обоняние ощущало аромат свежеиспеченного хлеба. Да и по лицу этого крестьянина, по его голосу, Геральт не мог сказать, что он врет.

— Что же за секретное дело такое?

— Милсдарь ведьмак, не почтите за грубость. Прокопф вам в деревне расскажет. Я вас святым Лебедой заклинаю, соглашайтесь, а? Денег вам дадим — уууй. Со всей деревни соберем. Вы только помогите, у нас ведь житья нормального с той поры нету.

Геральт ненадолго задумался.

Я, ведь, соглашался и на более рисковые заказы. А тут — мужик, в глазах мольба и счастье, что подвернулся, наконец, ведьмак. И даже медальон не дрожит.

А, будь, что будет.

— Добро, — сказала Геральт, взяв Плотву под уздцы. — Показывай дорогу к Убережью. А пока — расскажи, что за проклятье на вас легло.

— Ну не могу, мастер ведьмак. Говорю же — прокопф расскажет. Вы уж смилуйтесь. А то вдруг вы не согласитесь на работу. А нам потом сраму не оберешься.

— Ладно, — Геральт был привычен к суевериям, — но хоть скажешь, как тебя зовут?

— Рысик звать, милсдарь ведьмак. В армии служил, в бурой хоругви. С нильфами бился под Новиградом. Ежели чего — вам ночлег обещаю и заступ. Опротив меня никто в деревне переть не посмеет. Потому как по морде получит, и еще легко отделается.

Когда человек называет свое имя, это всегда к лучшему. Негодяи предпочитают оставаться инкогнито.

— Я Геральт, — сказал ведьмак. — Что ж, веди, Рысик. Я в седле уж насиделся. А ты расскажи мне хотя бы о своей деревне, что имеешь право рассказывать.

========== 2 ==========

Деревня Убережье располагалась на берегу тихой и живописной речки Колейки. С первого взгляда становилось понятно, что живут здесь вовсе не бедняки. Эти места, как знал Геральт, славились своим благосостоянием и за пределами страны. Раздол многие годы был и оставался житницей Каэдвена. Конфликтов с соседней Реданией у каэдвенского государя давно не возникало, а нильфгаардцы досюда никогда не доходили. Не знавшие войн и разрушений, эти края долгие годы цвели и богатели. Урожаи, которые собирали здесь, кормили не только весь Каэдвен. Поставки ржаного и пшеничного зерна за большую цену шли и в сопредельные регионы Редании и Голополья.

Убережье являло собой пример того, как может расцвести крестьянская жизнь, если дать ей волю и не прижимать к стене податями и налогами. Дома здесь были крепкие и основательные, крытые тесом с глиняной черепицей, а не соломой. На окнах разукрашенные резные ставни. Коньки у крыш украшены деревянными фигурками птиц и зверей. Много где такое могли себе позволить лишь крайне зажиточные люди. В Убережье же это было в порядке вещей. Даже собаки тут оказались откормленные и добрые, в сторону Геральта совсем и не смотрели, не то что облаять. Пузатыми и раздобревшими были и кошки. Обычно они встречали ведьмака шипением, чувствуя в нем магию. Здешние не соизволили. Должно быть потому, думал Геральт, что им просто лень.

— Отличная у вас деревня, — заметил он, обращаясь к своему спутнику.

— Ну дык, — Рысик гордо развел руками. — Стараемся, мастер ведьмак. За добрую работу и награду себе сами выстроили. Как пророк Лебеда завещал. Почитай два года уж как наша деревня самой приглядной в Раздоле слывет.

— Вот как? А кто был до этого?

— Соседы наши, Подполянье. Но теперича мы у них это звание отбили.

— И как соседи к этому отнеслись?

— А, хотите знать, злятся ли? Позлились, как без этого. Но враждовать — нее. У нас это… честная контуренция.

Геральт чувствовал на себе взгляды. Привычное чувство: так бывало всегда по приезду в новую деревню. Люди смотрят сквозь ставни, шепчут — «ведьмак». Кто-то со страхом, кто-то с подозрением, кто-то с облегчением.

Женщины шептались, мужики негромко переговаривались. Ничего необычного. Геральт все слышал, но уже научился не слушать такие разговоры. Причин не доверять чужакам у любого всегда в достатке.

— А вот и дом прокопфа, мастер, — Рысик указал большой и красиво украшенный дом. — Пойдемте.

Прокопфу было много лет, но старым он не казался. Он представлял собой дельного и весьма энергичного деда, при этом не походил на ушлого, как и Рысик.

— Два меча за спиной. И глаза кошачьи. Мастер ведьмак, стало быть, — сказал тот, чуть поклонившись, — это вы очень кстати пожаловали. Рады будем, весьма даже рады. Меня звать Золотник, я прокопф деревни этой.

— Геральт из Ривии. Рысик говорит, у вас случилось проклятье.

— Не то слово, мастер Геральт. Горе сущее. Но обо всем по порядку. Вы с дороги, а у нас в Убережье принято путников, а тем более гостей, хлебом да солью встречать. Потому пожалуйте садиться скорее за стол, сейчас Зульке моей велю накрыть.

Геральта, которому за полторы недели путевая еда, состоявшая из сухого копченого сала, да подножного корма, порядком осточертела, уговаривать было не нужно. В своей работе он реже, чем хотелось, встречал хотя бы банальную порядочность, а таких нанимателей, кто приглашал к столу, и вовсе почти не случалось.