Зло в имени твоем

— Разумеется, — удивился генерал, — и будут следить всегда. А ты как думала? Ты не просто офицер Комитета государственной безопасности. Ты сотрудник ПГУ, и даже более того, ты теперь член моей группы, подчиненной лично начальнику ПГУ. А это значит, что наблюдение за тобой будет постоянным и круглосуточным. И не нужно воспринимать это с обидой. Это и для охраны.

— Ясно. Арсения Владимировича мне тоже подставили?

— Конечно, нет, — поморщился генерал, — с чего ты взяла?

— Вы сказали, что я не могла получить газету во время отдыха. Значит, контролировалось получение газет и моих соседей. Значит, вы знали о моих встречах с Арсением Владимировичем.

— Хорошо, — усмехнулся генерал, — логика железная. Со временем из тебя может получиться прекрасный специалист. Конечно, мы знали, что вы там разговаривали. А как же иначе? И газеты, получаемые вами, контролировали. Но встречу вам не устраивали. С таким непредсказуемым человеком, как Арсений Владимирович, ничего нельзя планировать заранее. Как ты этого не поняла?

— Теперь поняла. Можно один вопрос?

— Один можно.

— Почему Фарвелл покончил с собой?

— Мы не учли одного обстоятельства, — нахмурился генерал. — Оказывается, его отец в молодости уходил к другой женщине. Бросил жену и ушел к другой женщине. И жил там целых пять лет. Оказалось, что это была их соседка. Представляешь, какие чувства испытывал маленький мальчик? Какую травму он получил. Видимо, поэтому отношение к своим детям у него было почти мистическое, бережное. И соответственно отношение ко всем женщинам — сексуально-агрессивное. В общем, отец потом вернулся, но Робер Фарвелл получил травму на всю жизнь. Может, его дразнили мальчишки. Психологи считают, что шок, полученный в детстве, отразился и на его последнем решении. Мы этого не знали. Произошел несчастный случай.

— Значит, я убила человека, — уточнила она.

— Что за глупости, — нахмурился Марков, — при чем здесь ты?

— Он выбросился из-за меня, — упрямо сказала она.

— В таком случае почему не из-за меня? — вдруг спросил генерал. — Ты ведь не знала, что он офицер разведки, действующий в нашей стране под «крышей», а я знал. В таком случае я несу большую часть вины.

— Мне от этого не легче.

— Он тебе нравился?

— Он был по-своему симпатичный, — призналась она.

— Мне он тоже нравился, — вздохнул генерал, — но так глупо все закончилось. Мы провели целую операцию, и безрезультатно. Это обиднее всего.

— А я? — уточнила она.

— С тобой все в порядке. Ты выполнила задание и можешь теперь считаться сотрудником моего подразделения.

— Вы все время говорите — «моего». Такое ощущение, что вы представляете какую-то другую разведку.

— Не разведку. Я возглавляю элитарное подразделение разведки, — сказал генерал, вставая со своего кресла.

Она привычно поднялась следом.

— Сиди, — махнул он рукой.

— Мы готовим тебя по специальной программе, — сказал он мрачно, шагая по комнате. — Поэтому ты почти никогда не появлялась в нашем центре. И никогда не появишься более. Ты всегда будешь встречаться со мной в каких-то непонятных местах. И не только со мной, но и с другими членами группы. О тебе не должны знать в других отделах и управлениях. Нам поручаются только очень деликатные и очень секретные задания. И все офицеры в нашей группе понимают ответственность поручаемых им заданий. В идеале Робер Фарвелл нужен был нам не столько как осведомитель канадской разведки, сколько в качестве племянника премьер-министра Канады. Парня ждало большое будущее, и мы с ним серьезно прокололись. Но ты ни при чем. Ты сделала свое дело четко и аккуратно. Мне, правда, не понравился твой один звонок.

— Какой звонок? — не поняла она.

— Из депутатской комнаты в аэропорту. Ты позвонила в посольство узнать, где находится Робер Фарвелл.

— Вы и об этом знаете? — изумилась она.

— А ты думаешь, что телефоны зарубежных посольств не прослушиваются? — вопросом на вопрос ответил генерал. — Конечно, знали. Но, как ни странно, твой звонок сыграл положительную роль. Послу доложили, что в последнее время Фарвелл был увлечен какой-то русской девушкой, и твой звонок был в русле этого доклада. Разумеется, теперь и они ищут тебя, чтобы выяснить, почему их сотрудник поступил столь безрассудным способом. Они считают, что могла сыграть свою роль роковая любовь. Мы не мешаем им так думать. Но, по большому счету, ты поступила необдуманно и опрометчиво. Нельзя из-за личных симпатий и эмоций срывать важную операцию. Это просто недопустимо.

— Я это учту, — глухо сказала она, ей было все-таки жаль несчастного Робера Фарвелла, погибшего именно из-за нее.

— Надеюсь, — наконец сел на свое место генерал. — Теперь познакомься с моим заместителем.

Он нажал кнопку селектора, вызывая кого-то с нижнего третьего этажа.

— Больше вопросов у тебя нет? — спросил генерал.

— Почему тогда у нас не пропускная система? — вырвалось у нее.

— Наш офицер, сидящий внизу, знает всех в лицо. Это намного надежнее разного рода бумажек. Нас не так много. И поэтому сидящий там подполковник Коробов знает всех в лицо.

— Какой подполковник? — не поняла Марина.